Обрядовая поэзия славян. Календарная обрядовая поэзия Возникновение обрядов и обрядовой поэзии
Обрядовая поэзия
Обрядовая поэзия
ОБРЯДОВАЯ ПОЭЗИЯ. - Под этим термином разумеется тот раздел устной поэзии (фольклор, см.), который связан с традиционными обрядами. На ранних ступенях исторической жизни человеческого общества О. п. играла весьма видную роль, а в области искусства занимала господствующее положение. По миновании самых начальных стадий человеческого общежития, пережив период безрелигиозности, а в поэзии стадию самого примитивного песенного творчества, почти целиком подчинявшего импровизируемый, неустойчивый словесный текст музыкальному ритму, подсказанному ритмом коллективных физических работ, человечество, надо думать, уже на стадии дородовой коммуны выработало О. п. Последняя отражала установившиеся социальные отношения, отливавшиеся в форму традиционных обычаев. Анимистические и тотемистические воззрения неизбежно вели к возникновению традиционных обрядов, т. е. религиозных церемоний, усложнявшихся по мере усложнения самих социальных отношений, поло-возрастной диференциации, с постепенным сосредоточением власти и преимущества в руках старейшин. С утверждением родового строя, сопровождавшегося усилением религии, одного из самых мощных средств эксплоатации в первобытном обществе, О. п. достигла огромного развития.
При этом большое место в общественной и религиозной практике заняла одна из ранних форм религиозного сознания - магия, основывавшаяся на представлении первобытно думающего человека, что будто бы изображением сходного можно вызвать желаемое явление (так наз. магия симильная) либо прикосновением одного предмета к другому можно передать от одного другому их свойства (магия прикосновения). Магия, переводимая постепенно в разряд «тайн», служила закреплению авторитета родовых старейшин и выраставшей в их среде касты жрецов, магов, чародеев, колдунов, шаманов, искусно использовавших магию и соединенные с нею обряды в целях своей власти над массами.
Магический религиозный обряд, связанный обычно с процессами материального производства и вообще с практическими интересами жизни (войной, принятием в род новых членов, переходом членов родовой коммуны из одной возрастной группы в другую), являлся одним из наиболее ярких проявлений так наз.
синкретизма (см.). Магический обряд представлял собой соединение реально-бытовых элементов с недиференцированными формами художественного творчества, из к-рых, с дальнейшим усложнением хозяйственной и социальной жизни человечества, впоследствии выработались виды искусства - музыка, танец, различные роды поэзии - эпос, лирика, драма.
В научной историографии по вопросам О. п. пройден ряд этапов, отразивших последовательно сменявшие друг друга научные направления (подробнее о них см. «Фольклор»). Открывшая этот ряд романтич. школа, создавшая в фольклористике школу мифологическую, в О. п. прежде всего стремилась усмотреть выражение развитых мифов, перенося тем самым в ранние эпохи развернутые религиозные представления и образы, к-рые могли существовать лишь на стадиях более поздних. Во многих самых примитивных магических обрядах и в сопровождавших их песнях (большей частью состоявших из импровизаций, подсказанных порой совершенно случайными ассоциациями, характерными для примитивного мышления, или требованиями ритма) мифологи склонны были видеть выражение сложных мифов. Этот ошибочный метод очень долго сказывался на построениях фольклористики. Вслед за иностранными учеными русские представители мифологической школы создали большое число в действительности не существовавших мифов. Еще диллетантами-фольклористами XVIII в. был создан и приписан древнеславянскому поэтико-религиозному сознанию, в параллель греческому Эросу, римскому Амуру, а также Гелиосу-Аполлону, образ бога любви и поэзии - Леля. Ученые мифологи середины XIX в. подхватили и раскрасили этот плод фантазии (отсюда, а не из традиционного фольклора был взят и Островским (см.) для его «Снегурочки» образ легендарного пастушка Леля). Между тем - как это убедительно было раскрыто Александром Веселовским - слово «Лель» взято из традиционного в весенних обрядовых песнях припева «лель-люли», являющегося искажением воспринятого славянами греческого церковного припева «аллилуйя». Этот пример из истории песенного творчества европейских народов даже сравнительно нового времени показывает, насколько нужно быть осторожным в научной интерпретации традиционных образов и словесных выражений в песенном фольклоре.
Сменившая мифологическую школу «школа заимствования» или «странствующих сюжетов» установила и в области О. п. довольно много фактов взаимных влияний одной культуры на другую. Сосредоточивая свое внимание преимущественно на сюжетной стороне, следовательно интересуясь гл. обр. повествовательными жанрами фольклора, эта школа оставила на изучении О. п. менее значительный след, чем теория мифологическая или возникшая несколько позднее ее теория «антропологическая», или теория самозарождения сюжетов. Возглавлявшаяся такими исключительными знатоками мирового фольклора, особенно фольклора примитивных народов колониальных стран - Австралии, Африки, Азии и Америки, - как Тейлор и Ланг, антропологическая школа собрала колоссальный материал для объяснения генезиса и истории О. п. Но отсутствие строго продуманной концепции истории культуры, в том числе религии и искусства, а также сами общие идеалистические предпосылки их эволюционизма сделали труды представителей антропологической школы преимущественно лишь собраниями богатых сравнительных материалов, сыгравших немалую роль в дальнейшем развитии науки.
Этими материалами воспользовался английский ученый Фрезер. На основе сравнительного изучения фольклора самых разнообразных народов он расширил и углубил в отношении О. п. теорию немецкого ученого Мангардта (правда, многими нитями связанного еще с мифологической школой), выраженную в его знаменитой книге «Полевые и лесные божества». Фрезер в основу своего учения, изложенного в труде «Золотая ветвь», положил раскрытие роли магии в фольклоре народов всего мира. О. п. была освещена прежде всего под этим углом зрения. Но, несмотря на большое значение для современной фольклористики трудов Фрезера, нельзя не указать на его крупнейшие теоретические ошибки, заключающиеся прежде всего в том, что роль магии им преувеличена - она приписана им самым начальным стадиям человеческого общежития - и кроме того магия отделена им от религии как якобы древнейшая форма научного мышления. Этими своими утверждениями Фрезер проявил явную тенденциозность, направленную против материалистического учения о существовании безрелигиозной стадии в развитии человеческой культуры и против понимания магии как одной из форм религиозного сознания и одного из крупных тормозов культурного прогресса.
Материалы, добытые антропологической школой, широко использовал для своей теории развития поэзии Ал. Веселовский ((см.), «Собр. сочин.», серия 1, т. II, вып. I. Поэтика сюжетов 1897-1906, СПБ, 1913), от теории заимствования перешедший к построению своего эволюционного учения. При всех своих теоретических недостатках «Историческая поэтика» Веселовского имела большое значение для научных исследований по вопросам генезиса и первоначальной стадии развития поэзии, в первую очередь О. п., для анализа выделения из первоначального синкретизма диференцированных форм самостоятельных искусств. Ближайший ученик Ал. Веселовского Е. Аничков, автор самого большого на русском яз. исследования по О. п. («Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян», тт. I-II, СПБ, 1903 и 1905), следуя в основном теории учителя, тем не менее в ряде вопросов отходит от него, усвоив в значительной степени построение Фрезера.
Марксистских работ по исследованию обрядовой поэзии чрезвычайно мало. Особенного внимания заслуживает статья Поля Лафарга «Свадебные песни и обычаи» (1886), напечатанная в русском переводе в «Очерках по истории первобытной культуры» (изд. 2-е, М., 1928), где Лафарг, отмечая огромное историческое значение обрядовых свадебных песен, борется против утверждения теории заимствования. При изучении генезиса О. п. никак нельзя упустить «Писем без адреса» Плеханова (1899-1900, перепечатаны в XIV т. его сочинений). Здесь особенно важна критика Плехановым теории Бюхера, считавшего игру у первобытных народов генетически предшествующей труду, а не обратно, как, согласно с основными положениями историко-материалистического метода, утверждал Плеханов. Правда, Плеханов возражал («Сочинения», т. XIV, стр. 59) против взглядов Бюхера, изложенных в его книге «Происхождение народного хозяйства», отмечая большое расхождение в ней с тем, что излагается Бюхером в его же известном труде «Работа и ритм».
Плеханов верно устанавливает в рассуждениях Бюхера об игре как якобы предшественнице труда влияние вышедшей в 1896 книги Карла Грооса «Игры животных», биологическую концепцию к-рой в применении к человеческому примитивному обществу Плеханов блестяще разбивает.
Останавливая внимание на различных играх и плясках дикарей, Плеханов вскрывает в них несомненную утилитарную, хозяйственную основу, конечно отраженную в специфическом мировоззрении примитивного человека. «Краснокожие Северной Америки пляшут свою пляску бизона как раз в то время, когда им давно уже не попадались бизоны, и когда им грозит голодная смерть. Пляска продолжается до тех пор, пока не покажутся бизоны, появление которых ставится индейцами в причинную связь с пляской»; «...Мы можем с уверенностью сказать, что в подобных случаях ни пляска бизонов, ни охота, начинающаяся при появлении животных, не могут быть рассматриваемы как забава. Здесь сама пляска оказывается деятельностью, преследующей утилитарную цель и тесно связанной с главной жизненной деятельностью краснокожего» (там же, стр. 63). Вопроса о том, как могло возникнуть в уме дикаря представление о такой связи между «пляской бизона» и действительным появлением бизонов, Плеханов не анализирует, но он явно подводит к проблеме о роли магии в обрядовых играх примитивных народов. У Веселовского подобных примеров магических обрядовых действий приведено множество. Взять хотя бы распространеннейшие у многих сибирских охотничьих народов так наз. «медвежьи праздники», представляющие собой исключительные по яркости и разработанности проявления того примитивного синкретизма, к-рый лежит в основании обрядовой поэзии. «Подражательный элемент действа, - пишет Веселовский, - стоит в тесной связи с желаниями и надеждами первобытного человека и его верой, что символическое воспроизведение желаемого влияет на его осуществление» («Сочинения», т. I, стр. 238).
С развитием религиозного культа примитивные обрядовые магические действа постепенно переходят в сложную культовую драму (см.). «Драма, в первых своих художественных проявлениях, сохранила весь синкретизм обрядового хора, моменты действа, сказа, диалога, но в формах, упроченных культом, и с содержанием мифа, объединившего массу анимистических и демонических представлений, расплывающихся и не дающих обхвата» (там же, стр. 354). Культовая традиция сделалась более устойчивой, чем традиция обрядовая, обряд перешел постепенно в ведение профессионалов, жрецов. С постепенным усложнением культа усложнилось и культовое действо, и так вырабатывалось из первоначального обрядового действа через действо культовое то, что является драмой как особой формой искусства. Так произошла напр. греческая трагедия (см.). Но далеко не везде так прямолинейно было развитие поэзии от обрядового синкретизма к высокоусовершенствованной театральной драме. У множества, даже у большинства народов процесс оказывался более прихотливым и менее завершенным. При сравнительном изучении драматических элементов в обрядовой поэзии различных народов можно проследить разнообразие этих историко-поэтических процессов. В последнее время огромная сводка драматических элементов в О. п. малокультурных народов сделана В. Н. Харузиной («Примитивные формы драматического искусства», журн. «Этнография», 1927, № 1, 2; 1928, № 1, 2).
Что касается фольклора европейских народов, то в нем большей частью сохранились еще разрозненные элементы примитивных обрядовых действий, не доразвившихся до детально разработанных форм культового действа (как это было у греков). Тем не менее число этих элементов в устной поэзии европейских народов, в первую очередь в крестьянских массах, чрезвычайно велико. Наиболее типичными являются формы заклинательной поэзии, так наз. заговоров (см.). Элементами первоначального обрядового синкретизма наполнены у всех земледельческих народов проявления поэтического творчества, так или иначе связанного с хозяйственным крестьянским календарем. В крестьянстве европейских народов элементы первичной обрядовости переплетены с воздействиями иноземных культов, уже с дофеодальной эпохи с огромной силой вторгшихся в быт и воззрения германских, кельтских, славянских и иных племен, живших еще жизнью родового общества. Особенно же велико оказалось воздействие в эпоху феодализма и в последующие христианской идеологии и христианских культов. Тем не менее внимательный анализ обрядовых моментов в крестьянском фольклоре любой европейской национальности показывает, что это воздействие извне пришедших культов не нарушило основы примитивных традиционных воззрений, а лишь дало им новую, большей частью смешанную, так называемую «двоеверную» оболочку. За внешнехристианскими церковными культовыми словами и церемониями нетрудно иной раз разглядеть все ту же магическую обрядовость примитивной земледельческой религии. Даже самый календарный распорядок земледельческих обрядов и связанных с ними песен, игр и плясок показывает компромиссное сочетание туземных аграрных традиций и извне пришедших христианских празднеств.
Если взять восточнославянскую обрядовую, так называемую календарную поэзию, то мы увидим, что деревенские обряды, игры, хороводные песни до самого последнего времени сосредоточивались вокруг церковных праздников: рождества, масленицы, пасхи, фоминой недели, троицы и др. Несмотря на спайку с христианскими праздниками, исконный аграрно-религиозный характер крестьянских обрядов сохранился и до сих пор. «Языческие» основы бытового православия и значение их изучения для антирелигиозной пропаганды вскрыты проф. Н. М. Маториным в его недавно вышедшей книжке «Православный культ и производство» (М., 1931). К книжке приложена и программа по изучению бытового православия. В основе крестьянских обрядов попрежнему лежат первобытная магия, заклинание, принимающие самые разнообразные формы как в целях предохранения от враждебной «нечистой» силы (так наз. магия профилактическая), так и в целях обеспечения человеку каких-либо положительных ценностей: плодородия, богатства, любви и т. д. (магия продуцирующая (см. проф. Е. Кагаров, К вопросу о классификации народных обрядов, «Доклады Академии наук СССР», 1928)).
Первоначальное распределение аграрных обрядов, по временам года повидимому, на два основных цикла - весенний и осенний - в настоящее время не выдержано строго, но все же еще не вполне стерлось. Обстоятельная новейшая запись аграрных обрядов со значительным количеством песенных текстов произведена А. Б. Зерновой («Материалы по сельско-хозяйственной магии в Дмитровском журн. «Этнография», 1932, № 3).
Песня почти всегда обязательный спутник обрядов. В русских аграрных обрядах, столь распространенных в дореволюционной деревне, песне принадлежит очень большая роль. Так, святки сопровождались пением колядок (см.) и подблюдных песен. Следующим за святочными, новогодними и крещенскими праздниками, с родственными друг другу обрядами и песнями, шел праздник масленицы (европейского карнавала). Аграрно-магическое значение этого праздника в настоящее время никем не оспаривается. Масленица - собственно уже праздник весенний, но оторвавшийся от весеннего цикла и отошедший к зимнему в значительнной мере из-за церковного великого поста, запрещавшего какие-либо увеселения в течение 7 недель перед пасхой. Изображением сытости, довольства, веселья во время масленицы земледелец думал воздействовать на природу, на свое хозяйство (в поле и хлеве). Допускавшаяся традицией половая свобода на масленичных гуляньях (особенно в Европе на карнавалах) имела прямое отношение к заклятиям на приплод как рабочих рук, так и скотины. С эротическими моментами в обрядах связан и эротизм слова, доходящий до не передаваемого в печати цинизма. Масленичные песни, прибаутки, дразнилки почти все такого характера. На первый взгляд кажется несколько странным вплетение в масленичное веселое гулянье похоронных мотивов. Это - конечно не выражение, как думали раньше, характерной, русской национальной черты («то разгулье удалое, то сердечная тоска»). Весной, когда возрождается вся природа, примитивно думавший человек полагал и воскресение умершего родича. Вот почему на масленицу ходили на кладбище, ели там, пили, сопровождая все это слезными причитаниями, обращенными к покойникам. Церковь постаралась приспособить языческий обряд к своим целям: хождение на кладбище стало истолковываться как прощание, т. е. просьба к покойникам, «родителям», о прощении грехов.
Большей частью с благовещенья (25 марта) происходило «заклинание весны», т. е. магический обряд, заклятие на скорый приход весны. Девушки, как бы изображая птичий весенний гомон, пели в разных концах села песни, перекликаясь хор с хором. Нередко девушки при этом держали в руках ветви деревьев с насаженными на них сделанными из тряпок изображениями птиц, припевая: «Жаворонки, жаворонки, прилетите к нам, принесите весну красную». Встречая весну, женщины выходили за деревню в поле, расстилали на освобожденной от снега полянке белое полотно, клали на него хлеб и взывали: «Вот тебе матушка весна». Весенние праздники были приурочены к благовещенью, «великому четвергу», пасхе, фоминой (первой по пасхе) неделе. При этом фомино воскресенье называлось «красной горкой», понедельник - «радуницей», вторник - «навьим днем». Последние три дня были связаны с обычаями поминовения покойников. Здесь мы видим то же соединение весеннего веселья с весенним же мотивом погребальным, о котором шла речь по поводу масленицы. Характерна белорусская поговорка: «На радуницу до обеда пашут, по обеде плачут, а вечером скачут».
Наконец как и в рождественских колядках и в подблюдных песнях, в весенние песни и игры вплетались мотивы брака, похищения или выбора молодцом девицы. Большим распространением пользовалась известная весенняя хороводная игра «Сеянье проса». В течение семи недель после пасхи деревенская молодежь водила хороводы, играла в игры, пела песни. С особенной силой вспыхивало веселье к троицыну дню. Неделя, ему предшествующая, седьмая по пасхе (почему четверг ее носит название «семик»), называлась «русальной неделей». В песнях русальной недели упоминаются русалки. Представление об этих русалках крайне сложное: в сознании крестьян они являются или душами умерших предков, или душами только умерших насильственной смертью, или душами некрещеных младенцев. Их приходится бояться: они могут напасть на путника, увлечь в воду и защекотать до смерти. Множество легенд распространено про русалок. Повидимому в их образе соединились представления о душах умерших предков и о духах растительных сил природы (а также воды). Что касается самого названия, то слово «русалка» первоначально означало название праздника и восходит к римским «rosaria» - весенним праздникам роз и поминкам по покойникам. Стоглав, законодательный памятник XVI в., так описывает поминальные обычаи праздника троицы: «По селам и по погостам сходятся мужи и жены на жальниках (кладбищах) и плачутся по гробом с великим кричанием, и, егда играти начнут скоморохи, гудцы и перегудцы, они же, от плача преставше, начнут скакати и плясати, и в долони бити, и песни сотонинские пети на тех жальниках, обманщики и мошеники». Нечто совсем сходное в русальную неделю еще во многих местностях происходило совсем недавно даже на городских кладбищах. Мотивы аграрной религии и магии в русальную неделю звучат очень сильно. С троицыным днем был связан обычай украшать дома молодой зеленью, особенно березкой. Троицын день - праздник расцветшего дерева. Березку украшали лентой, ходили с ней по деревне, пели в честь нее особые песни. Родственным этому являлся распространенный в быв. Калужской губ. обряд «похорон кукушки», т. е. куклы, сделанной из корня травы «кукушкины слезки». В роще перед березкой девушки давали друг другу клятвы, «кумились» и пели связанные с этим обрядом кумовства песни. Александр Веселовский в этом обряде кумовства видит пережитки обрядового гетеризма, т. е. сезонного общения полов, связанного с весенним культом (см. его статью «Гетеризм, побратимство и кумовство в купальской обрядности», «ЖМНП», 1894, февр.). Кумящиеся и веселящиеся девушки в рощах, на лугу, на берегу речек завивали венки. Связанные с этим обычаем песни показывают, что венок служит здесь одновременно символом и магическим предметом при заклятиях на брак, счастье и плодородие и предметом, употребляемым для угадывания своей судьбы. Завиванием венков пользовались также, как магическим средством, чтобы вызывать урожай, о чем явно свидетельствуют некоторые песни.
Смешение двух обрядовых циклов - весеннего и осеннего - произошло в летнем празднике Ивана Купалы, т. е. Иоанна Крестителя (24 июня). В этом празднике с наибольшей яркостью проявилось «двоеверие», о к-ром речь была выше. Народный эпитет Иоанна Крестителя «Купало» ассоциировался с традиционным обычаем обрядового омовения, купания, как проявления «люстрационной» очистительной магии. Купало довольно быстро превратился в олицетворенное представление о каком-то божестве, природно-растительном культовом существе. Купало, эпитет чествуемого христианского святого или название праздника в честь его (ср. «коляду» и «русалку»), в памятниках древнерусской письменности трактуется как языческое божество, следовательно для христианина - как бес. Нередко слово «Купало» или «Купала» понимается как имя существа женского пола Ему парой является Иван. Сохраняя уже знакомые нам виды весенних магических обрядов (купанье, бросанье венков и т. п.), праздник Ивана Купалы содержал с наибольшей полнотой обычаи «кумиться», разжигать костры и прыгать через них, делать обрядовые чучела. Соединение веселья и плача, связанного с погребением чучел, особенно остро дает почувствовать аналогию с восточными культами умирающего и воскресающего бога (Адониса и др.). Нередко обрядовая кукла - чучело - заменялась деревом, березкой. Иногда, преимущественно на Украине, в купальском обряде центральную роль играла девушка, украшенная венком. Вокруг нее водятся хороводы, в честь нее поются песни. Называется в таких случаях девушка «тополей» или «кустом». В Иванову ночь молодежь отправлялась в лес искать чудесных цветов, чаще всего папоротника, будто бы расцветающего в эту ночь. В ту же ночь ищут клады. Много легенд связано с этими поверьями. Большой поэтичностью отличаются купальские песни, в которых рассказывается о происхождении цветка Иван-да-Марья: брат и сестра по незнанию повенчались и превратились в цветок, состоящий из желтых и синих лепестков.
Вскоре после Ивана Купалы, большей частью в Петров день (29 июня), а в иных местах значительно раньше Иванова дня, происходили торжественные проводы весны. В этот день все девицы и парни пляшут и поют песни, качаясь на поместительных качелях (качание - один из способов продуцирующей магии: изображается подъем, рост растительности). В этот день поют веселые песни и стараются как можно больше навеселиться. К вечеру, на закате солнца, вся молодежь с цветами и песнями отправлялась сначала вдоль деревни, а затем вокруг нее и наконец шла по крайней границе деревенского поля. Здесь, как только начинало скрываться солнце, все становились на колени и один раз кланялись в землю, восклицая: «Прощай, весна красная, прощай, ворочайся скорее опять». Затем шли с песнями на реку, где водили хороводы, бегали в «головяшку» (горелки) и возвращались домой. Песни, поющиеся при этом, так или иначе касаются весны и весеннего веселья.
Проводив весну, крестьяне переходили к сенокосу и другим тяжелым работам. Гулянья должны прекратиться, песни - на время замолкнуть. Приступ к жатве и окончание ее порождали особое поэтическое творчество. Начало жатвы называется «зажинками», конец - «дожинками». Женщины и девушки в начале жатвы делали из колосьев ржи веночки и с «зажиночными» песнями торжественно относили их домой. «Дожиночные» песни - песни, исполняемые в конце жатвы, во время праздника урожая, так наз. «дожинок», «толоки», или «талаки». Дожиночные песни распространены были у всех земледельческих народов: у восточных славян, главным образом у белоруссов, но имеются и у украинцев и у русских. Основные мотивы например восточнославянских дожиночных песен - изображение тяжести жнивной работы, восхваление хозяев, намеки на угощенье. Частью эти мотивы связаны с общественной уборкой урожая - «помочью», «толокой», - частью поддержаны барщиной. Другие мотивы связаны с архаическими пережитками первобытных земледельческих обрядов магического характера: обрядами «завивания бороды» козлу, или Волосу, или Илье, или Егорию, т. е. с обрядовым почитанием последнего снопа в поле, с делением дожиночного «снопа-деда», или дожиночной «бабы», или дожиночного венка, украшаемых и приносимых с песнями в дом хозяина. «Завивание бороды» козлу (или другим существам), а также украшение снопа являются разновидностями многочисленных магических обрядов у земледельческих народов Средиземноморья и Европы - обрядов, основанных на представлении, что душа нивы есть козло- или козообразное существо (как фавн или Сильвин), преследуемое жнецами и скрывающееся в последний несжатый сноп. Такое объяснение данных обрядов принадлежит Мангардту, а впоследствии подробно развито в «Золотой ветви» Фрезером. «Завивание бороды» козлу сопровождается особой песней. Жатвенные песни замыкают цикл обрядовой календарной поэзии. Другой значительный цикл обрядовой поэзии - свадебные песни (см. «Песня»).Библиография:
I.
Чубинский П. П., Труды этнографическо-статистической экспедиции в Западнорусский край, тт. I-VII, СПБ, 1872-1878; Головацкий Я. Ф., Народные песни Галицкой и Угорской Руси, ч. 2. Обрядные песни, М., 1878; Шейн П. В., Великорусс в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т. п., т. I, вып. 1, СПБ, 1898; Киреевский П., Песни, Новая серия, Под редакцией акад. В. Ф. Миллера и проф. М. П. Сперанского, вып. I, М., 1911; Соколовы Б. и Ю., Сказки и песни Белозерского края, М., 1915.
II. Исследования песен и обрядов: Веселовский Ал., Разыскания в области русского духовного стиха, VII. Румынские, славянские и греческие коляды, СПБ, 1883 («Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук», т. XXXII); Его же, Гетеризм, побратимство и кумовство в купальской обрядности, «ЖМНП», 1894, № 2, февр.; Потебня А., Объяснения малорусских и сродных, народных песен, т. II. Колядки и щедровки, Варшава, 1887 (из «Русского филологического вестника», т. XI-XVII, 1884-1887); Владимиров П. В., Введение в историю русской словесности, Киев, 1896; Аничков Е. А., Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян, т. I-II, СПБ, 1903 и 1905 («Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук», т. LXXIV-LXXVIII); Карский Е. Ф., Белоруссы, т. III, вып. I, М., 1916; Зеленин Д. К., Очерки русской мифологии, вып. I, П., 1916; Кагаров Е. Т., Религия древних славян, М., 1918; Бродский Н. Л., Гусев Н. А., Сидоров Н. П., Русская устная словесность. Темы. Библиография. Программы для собирания произведений устной поэзии, Л., 1924, стр. 19-38; Шереметьева М. Е., Земледельческий обряд «заклинания весны» в Калужском крае. Калуга, 1930; Zelenin D., Russische (ostslawische) Volkskunde, Berlin, 1927.
Современная энциклопедия
Обрядовая поэзия - ОБРЯДОВАЯ ПОЭЗИЯ, песни, плачи, причитания, приговоры, заговоры, присловия, загадки, связанные с обрядами. Соответственно 2 группам обрядов делится на 2 разряда: календарную и семейную. Среди календарных поэтическим богатством выделяются циклы,… … Иллюстрированный энциклопедический словарь
Поэзия, связанная с народными бытовыми обрядами (колядки, причитания, свадебные песни и пр.). * * * ОБРЯДОВАЯ ПОЭЗИЯ ОБРЯДОВАЯ ПОЭЗИЯ, поэзия, связанная с народными бытовыми обрядами (колядки (см. КОЛЯДКИ), причитания (см. ПРИЧИТАНИЯ), свадебные… … Энциклопедический словарь
Поэзия, связанная с народными бытовыми Обрядами: прозаическая или стихотворные заговоры, причитания, песни, присловья и т.д. Произведения О. п. могут быть заклинательными, если им приписывается самостоятельное магическое действие… … Большая советская энциклопедия
Поэзия, связанная с народными бытовыми обрядами (колядки, причитания, свадебные песни и др.). (
Состав семейной обрядовой поэзии, её связь с обрядом и бытом. Общая характеристика каждого жанра.
Введение
За сотни лет у народов России сложились общие обычаи, традиции, общая Российская культура. И в то же время каждый народ, как остров в океане, живет своими традициями национальной культурой, живет тем, что его отличает от других народов. Развитие культуры способствовало становлению национального самосознания народа, чувстве единства. В этом сила русского народа, это то, что русских делает русскими. Семейно-бытовые обряды предопределены циклом человеческой жизни.
В земной жизни человека наиболее важные события – это день рождения, обряды, связаные со свадьбой, и печальный день похорон. Обряды, связанные с рождением человека, обычно происходят в тесном семейном кругу; большую роль при этом играет бабушка, именно с ней связан обряд положения ребенка в колыбель, «бабина каша». В обрядах, связанных с рождением ребенка, велико их магическое и воспитательное значение, они должны отвести от ребенка болезни, обеспечить ему жизненное благополучие. В колыбельных песнях, которые пела мать своему ребенку, присутствуют различные жизненные пожелания, «величания», заклинания, эти песни должны отвести «сглаз» от ребенка. Отдельные обряды сопровождают появление у ребенка первого зуба, первое пострижение, даже первый посад мальчика на коня и др. У всех этих песен один герой – ребенок, к которому обращается близкий человек, все эти песни наполнены элементами заклинаний, заговоров, пожеланий, величаний, их содержание однотипно в фольклоре разных народов.
Особое внимание обрядов и обрядовой поэзии к семье объясняется тем, что она имела исключительно важное значение в жизни народа. Характерной особенностью патриархального уклада, когда семейно-бытовые обряды получили наибольшее развитие, является то, что в нем семья была основной производственно-экономической и духовной единицей.
1. Понятие обряд, семейно-обрядовая поэзия.
Обряд – совокупность установленных обычаем действий, совершаемых в определенной последовательности и связанных с религиозными представлениями и с бытовой традицией. Обряд исполнялся в переломные, важные моменты и оказывал воздействие на самочувствие и самосознание человека, а также передавал от поколения к поколению накопленный социальный опыт.
Обрядовая поэзия возникла в связи с отношениями человека с одной стороны и в связи с вечными социальными отношениями в обществе. Поэтому весь обрядовый фольклор делится на 2 группы:
Календарная обрядовая поэзия
Семейно-бытовая обрядовая поэзия
Некоторые исследователи выделяют 3 группу – заговоры и заклинания. Здесь возникают споры, т.к. заговоры и заклинания могут быть связаны с отношением человека и с отношение общины. Но они не входят в сам обряд, поэтому выделяют третью группу, считая основными первые две группы.
Семейно-бытовая обрядовая поэзия:
1) Родильно- крестильные обрядовые песни. Жанры: колыбельная песня, потешки, пестушки, корилки, дразнилки, считалки.
2) Свадебные обряды. Жанры: причитания (невесты, подруг, родственников), свадебные песни (чисто обрядовые), величания, приговоры дружки.
3)рекрутские обряды. Жанры: плачи, солдатские песни.
4)похоронные обряды. Жанр: похоронные песни.
1.1 Связь семейно-обрядовой поэзии с обрядом и бытом.
Наряду с календарными обрядами, которые совершались всей общиной, практически в масштабах всего села или деревни, в крестьянской среде проводились также обряды, преимущественно связанные с жизнью отдельных семей. Поэтому и называются семейно-бытовыми.
Все значительные события в жизни крестьянских семей (рождение человека, вступление в брак, смерть и другие) сопровождались специальными обрядами, получившими большое развитие.
2. Характеристика жанров семейно-обрядовой поэзии.
Семейная обрядовая поэзия подразделяется на родильные, свадебные, рекрутские и похоронные. Рассмотрим более подробно каждый жанр.
2.1. Поэзия, связанная с рождением человека.
Особую ритуальную значимость женщина приобретала во время обрядов. Для новорожденного этот обряд символизировал начало жизненного пути. В ходе обряда новорожденный обретал статус человеческого существа, а родившая женщина - статус матери, который позволял ей перейти в другую социовозрастную группу - взрослых женщин - баб, что предписывало ей новый тип поведения.
Родильные обряды стремились оградить новорожденного от враждебных мистических сил, а также предполагали благополучие младенца в жизни. Совершалось ритуальное омовение новорожденного, здоровье младенца заговаривалось различными приговорами. Наши предки искренне верили, что не только ребенок является носителем нечистой силы, но и его мать представляет опасность для живущих, так как она служит проводником между мирами. Через тело женщины ребенок приходит в земной мир. Но вместе с ребенком в земной мир может проникнуть и нечисть. Эти обряды носили название «очистительных», то есть они очищали от темной силы.
Родильные обряды являются очень древними по своему происхождению. Назначение этих обрядов, по мнению их исполнителей, состоит в том, чтобы обеспечить безопасность новорожденному, положительно повлиять на будущую судьбу человека, уберечь его от «порчи», «сглаза» и болезней, сделать его жизнь обеспеченной и счастливой. Так, например, купая новорожденного в бане, бабка-повитуха заговаривала: «Ручки, растите, толстейте, ядренейте; ножки, ходите, свое тело носите; язык, говори, свою голову корми». Предполагалось, что этот заговор обеспечит хорошее здоровье и быстрый рост новорожденному. Новорожденному посвящались также специальные песни. Постепенно родильные обряды отмирают, забывается и сопровождающая их поэзия. Можно полагать, что их функции в какой-то мере стали выполнять различные колыбельные песни. Так, в одной из таких песен ребенку предсказывается богатая жизнь: «Будешь в золоте ходить, чисто серебро носить».
2.2. Свадебная поэзия.
Свадьба – сложный ритуал, состоящий из обрядовых действий и обрядовой поэзии, выражающий хозяйственные, религиозно-магические и поэтические воззрения крестьян. Свадьба делится на три этапа: предсвадебный, свадебный и послесвадебный.
К предсвадебному относятся сватовство, смотрины, сговор, девичник.
К свадебному – приезд свадебного поезда в дом невесты, обряд отдавания жениху невесты, отъезд к венцу, венчание, свадебный пир. На свадьбе звучали произведения различных фольклорных жанров: причитания, песни, приговоры и пр. Среди обрядовых песен выделялись песни величальные и корильные. Величальные песни прославляют участников свадьбы: жениха, невесту, родителей, гостей и дружку. Они включают изображение внешности, одежды, богатства. В них идеализировался окружающий мир и отразилось представление крестьян об эстетическом и нравственном облике человека, мечты о счастливой, богатой жизни. Главным принципом изображения в этих песнях является принцип преувеличения. В величальных песнях даются своеобразные портреты участников свадьбы.
Но свадьба - это не только факт этнографии, но и замечательное явление народной поэзии. Она была пронизана произведениями самых различных жанров фольклора. В нее входят присловия, пословицы, поговорки и загадки. Однако особенно полно в свадебных обрядах представлены причитания, песни и приговоры.
2.2.1. Причитания невесты.
Причитания (причеть, плач, голошение) - речитативно, с плачем исполняемые песенные импровизации. (Если невеста не умела причитать, то это делала специально приглашенная плакальщица). Причитания. исполнялись на сговоре, на девичнике, при ритуальном посещении невестой бани, перед ее отъездом вместе с женихом к венцу. После венчания причитания не исполнялись. Главное содержание причитаний – тяжелые переживания, горестные размышления девушки в связи с предстоящим выходом замуж, прощанием с родной семьей, любимыми подругами, своим девичеством, молодостью. В основе причитаний лежит противопоставление жизни девушки в «родной семье», на «родимой сторонке», предполагаемой жизни в «чужой семье», на «чужой стороне». Если в родной сторонке - «луга зеленые», «березы кудрявые», «люди добрые», то в «чужой стороне» - «березы кужлявые», луга «кочковатые» и люди «лукавые». Если в родной семье к девушке относятся с любовью, ее ласково приглашают за столы «дубовые», скатерти «бранные» и яства «сахарные», то в чужой семье ей предстояло встретиться с недоброжелательным отношением свекра, свекрови, а часто и мужа.
Конечно, в изображении родной семьи мы встречаемся с несомненными чертами приукрашивания,- идеализации, но в целом свадебные причитания отличает ярко выраженная реалистическая направленность. В них правдиво рисуются переживания выходящей замуж девушки, на каждом шагу проступают черты конкретной бытовой обстановки, говорится об обычных повседневных занятиях в крестьянской семье.
Причитания дают довольно полное представление о бытовой жизни крестьян. Однако главное их значение не в этом. Причитания - один из ярчайших жанров народной лирики. Их основной смысл не в подробном описании тех или иных явлении и фактов жизни (в данном случае связанных. с темой замужества), а в выражении к ним определенного эмоционального отношения; их главное предназначение в том, чтобы выражать определенные чувства.
Главная композиционная форма причитаний – монолог. Чаше всего такие монологи - плачи невесты начинаются с обращений к родителям, сестрам, братьям и подругам. Например: «Вы, родные мои родители!», Сестрица моя родная!», «Люба, милая подружечка!» и т. д.
В причитаниях широко используются синтаксические поалели в изобилии включают в себя всевозможные вопросы и. восклицания. Это усиливает их драматизм и эмоциональную выразительность.
В причитаниях, как и во многих других жанрах фольклора, широко используются эпитеты. Однако лирическая природа причитаний особенно ярко сказывается в том, что в них чаще всего употребляются эпитеты не изобразительные, а выразительные, например, такие, как «родная сторонка», «желанные родители», «милые подруги», «дорогие соседи», «чужая сторона», «чужой род-племя», «чужие отец-мать», «тоска великая», «горючие слезы» т. д.
Отличительной чертой причитаний является необычайно широкое употребление в ниx слов с уменьшительными суффиксами. Особенно часто в них употребляются такие слова как «матушка», «батюшка», «братцы», «сестрицы, подруженьки, «соседушки», «головушка». «горюшко»,. «кручинушка.». и др.
Нередко все отмеченные приемы и средства поэтического стиля (синтаксический параллелизм, слова с уменьшительными суффиксами, выразительные эпитеты, обращения и вопросы) в причитаниях применяются одновременно, и тогда достигается выразительность необычайной силы. Примером может служить причитание, в котором девушка-невеста обращается к «голубушке, тетушке» с такими словами:
Ты, голубушка, тетушка!
Ты скажи-ка, голубушка,
Уж ты как расставалась
С родимым-то батюшкой,
С кормилицей матушкой,
С соколом малым братом,
Со голубушкой милой сестрой,
Со тетушкам, со бабушкам,
Со подружкам голубушкам,
Со душам красным девушкам,
Со девьей-то красотой,
Со девичьим украшеньицем?
На основе всего сказанного можно сделать вывод, что вся свадебная поэзия, все входящие в нее фольклорные жанры тесно связаны между собой по образному содержанию и назначению. Отличаясь по своей поэтике, эти жанры вместе с тем имеют и объединяющие их черты, представляют собой, в известном смысле, единую художественную систему.
Свадебная поэзия находилась в самой неразрывной связи с ее обрядностью, которая имела не только большое этнографическое, но и определенное эстетическое значение. (Несмотря на то что к самому факту бракосочетания в значительной степени подходили с практической стороны, думали прежде всего о том, чтобы в семью жениха вошла хорошая хозяйка, в целом свадьба воспринималась не как практическая сделка между родителями жениха и невесты, а как большой и яркий праздник. Тон праздничности проступал во всем. Все участвующие в свадебной обрядности выглядели подчеркнуто празднично, одевали на свадьбу" свои лучшие наряды. Особенно нарядно одевались жених и невеста. Для свадебного поезда "выбирали самых хороших лошадей, в гривы им вплетали разноцветные ленты, впрягали их в лучшую упряжь; к дугам привязывали звонкие колокольчики. Грудь дружки была украшена расшитым полотенцем. На свадьбе много пели и плясали. Все это делалось с явным осознанием праздничности свадебного обряда, с определенной установкой на зрелищность: люди специально выходили на улицу, чтобы полюбоваться свадебным поездом; многие приходили на свадьбу только для того, чтобы насладиться праздничным убранством и весельем.
3. Рекрутская поэзия
Обряды рекрутские - это обряды, исполнявшиеся в крестьянской среде в отношении мужчин, призванных на службу на 25 лет в русскую армию в период действия указа "О рекрутской повинности. Предшественниками рекрутов были в истории России так называемые "даточные люди". Разнарядка о числе рекрутов до каждой сельской общины доводилась властями сверху. Кого конкретно отправить в солдаты, общины решали на общем сходе, выбирая среди лиц, уже достигших 20 лет. Весь год, оставшийся до призыва, кандидата в рекруты не понуждали к работам, а с лета вообще освобождали от всех работ, чтобы он побольше погулял на беседах и летних игрищах. Рекрутов ("некруты") жалели, относились к ним, как к людям, дни жизни которых на земле уже сочтены. Перед отправкой на медкомиссию в губернский или уездный город в семье гадали по двум свечам (потушит именную - идти в армию), по караваю хлеба с запеченным в него нательным крестом (упадет за порог - к службе), по нательному кресту, который среди иных предметов мог выбрать петух в гаданиях на святки, по бобам и картам, по крику петуха в день отъезда к призыву и т.д. В день отъезда на комиссию родители благословляли парня в доме, разыгрывали сцены, в которых юноша, якобы вернулся с комиссии, освобожденным от призыва. Утром в день медицинского освидетельствования кандидаты в рекруты мылись в бане мылом от омовения мертвеца, чтобы доктор их оценил, как больных и немощных.
После медкомиссии оставшиеся до призыва 3 - 7 дней рекрута гуляли каждый день с песнями по прощальным вечеринкам, где им, среди прочего, причитывали, словно покойникам. Иногда рекруты состязались в верховых скачках. Считалось, что победитель вернется живым, а упавший с лошади, обязательно погибнет. С утра в канун отправки рекрут ходил прощаться с умершими на кладбище, а закатом солнца прощался с домом, с отцовским полем и лугом, с баней, с берегом родной реки или озера. В доме в канун отъезда родные еще раз гадали по караваю хлеба на пороге, служить ли рекруту в ближнем городе или далеко от дома. На дорогу рекрут получал благословение от отца и матери, а если призывали в военный год - то и от сельского священника. С собой рекруты брали запас еды на несколько дней и горсть родной земли в мешочке. Матери рекрутов провожали до волостного центра. У дома и на всех важных перекрестках друзья палили из ружей в воздух холостыми зарядами. Живым после 25 летней службы домой редко кто возвращался из рекрутов.
После 1868 года обряды рекрутские трансформировались сначала в обряды проводов в Армию или на действующий фронт, ныне же сводятся к одной прощальной вечеринке и общим обычаям проводов в дальнюю дорогу. Изредка призывники берут с собой листок с апокрифами "Сон пресвятой Богородицы" или "Молитвы Бога”, другие воинские молитвы, которые, как считается, уберегают от смерти и грубого отношения к призывнику командиров и сослуживцев. Еще реже им в день отправки в Армию дают пить воду, на которую наговорены знахаркой подобные молитвы.
У причитаний имеется своя область идейных и художественных интересов, своя сфера эмоционального воздействия. Своеобразие причитаний состоит в том, что общественная и социальная тема в них редко выступает открыто, чаще протест против существующей действительности находит выражение в обострении личных трагических переживаний. Часто причитания (свадебные, похоронные, рекрутские) исполняли особые исполнительницы: «плакуши», «плачеи», «вопленицы». Исполнение причитаний облегчает то, что в них огромную роль играет поэтическая традиция, выработавшая в течение веков ряд устойчивых формул, образов, композиционных приемов, что облегчало запоминание отрывков плача и импровизацию в пределах установленного стиля, импровизацию, часто заключавшуюся лишь в более или менее свободном комбинировании традиционных формул.
4. Похоронная поэзия
Прямой противоположностью свадебной обрядности и сопровождающей ее поэзии по своей эмоциональной тональности были похоронные обряды с единственным их поэтическим жанром - причитаниями. Похоронные и обряды, посвящённые самым горестным, трагическим событиям в жизни человека, от начала до конца были насыщены плачем, воплями и рыданиями.
Похоронные обряды являются очень древними по своему происхождению. В них можно отметить черты анимистических представлений, что выразилось в культе почитания предков. Полагали, что души усопших не умирали, а перемещались в иной мир. Считалось, что умершие предки могли оказывать определенное влияние на судьбу живущих, поэтому их боялись, старались всячески задобрить. Это нашло отражение в похоронной обрядности. Гроб с телом покойного выносили очень осторожно, боясь коснуться им до косяка двери (магия касания), чтобы не оставить смерти дома. Во многих обрядах и обычаях нашло отражение почитание покойного. Во время поминок одно место оставляли не занятым, так как полагали, что на поминках присутствует душа покойного. И до сих пор прочно удерживается обычай не говорить о покойном ничего плохого.
Все это в какой-то мере отразилось и на похоронных причитаниях. Каким бы ни был в жизни человек, его после смерти называли в причитаниях только ласковыми словами^ Так, например, вдова наделяла покойного мужа эпитетами «красное «солнышко», «любимая семеюшка», «кормилец-семеюшка», «законная сдержавушка» и т. д. Следы древнего анимистического мировоззрения в причитаниях мы находим в их антропоморфических образах, приемах олицетворения. В них, например, можно встретить антропоморфические образы смерти, несчастной судьбы.
Связи похоронных причитаний с ранними формами мышления "несомненны. Однако следует признать, что главная ценность похоронных причитаний для нас не в этом. Похоронные причитания особенно ценны тем, что в них получили правдивое отражение жизнь и социально-бытовое мировоззрение русского крестьянства на протяжении XVIII-XIX вв., когда эти причитания широко бытовали и когда они в большом количестве были записаны. Выражение любви к умершему и страх перед грядущим обставляют основное содержание всех похоронных причитаний. В плачах с огромной поэтической силой рисуется трагическое положение семьи, оставшейся без кормильца. Так, в одном из них бедная вдова говорит, что, с тех пор как умер отец семейства, все хозяйство пришло в полный упадок.
Для похоронных причитаний характерна подлинная реалистичность в описании суровых условий крестьянской жизни. В одном из таких причитаний о судьбе бедных сирот говорится:
Едят щеечки 2 охлебочки И кусочики объедочки...Как сиротны малы детушки
Носят платьица обдержечки
И обуточку, - обтопочки",
В центре внимания похоронных причитаний - крестьянская семья, ее бедственное положение после смерти кормильца. Однако со временем (особенно после «крестьянской реформы» 1861 года, в эпоху капитализма) в них все сильнее и сильнее проникают и различные социальные мотивы. Особенно показательным в этом отношении является «Плач о старосте» знаменитой заонежской вопленицы Ирины Андреевны Федосовой (1831-1899). Плач этот, как, впрочем, и все другие плачи, основан на совершенно достоверном факте.
Похоронные причитания интересны нам в нескольких отношениях: 1) следами древних представлений о загробной жизни; 2) яркими картинами реального положения крестьянства, его общественного и семейного быта; 3) непосредственным эмоциональным отношением к покойнику. Представления о загробной жизни, связанные с догмами христианства, позволяли в похоронных причитаниях обращаться к покойнику как к живому, но ушедшему, затерявшемуся, заблудившемуся. Во многих песнях встречаются вопросы к родным, не видал ли кто умершего:
Ты подумай-ко любимая, милая сватушка,Да как шла путем, широкою дороженькой
Ты не встретила ль надежной там головушки?
Похоронные причитания очень эмоциональны, в них непосредственно изливается человеческое горе, изображается тяжелая жизнь русского крестьянства. Особенно часто встречаются причитания женщины, потерявшей мужа и понимающей, что ей одной не справиться с тяжестью крестьянской жизни:
Одна-то я одинёшенька,Горька-то я горькёшенька,
Ни с кем мне думу сдумати,
Пришло же лето теплое,
Чижолая работочка...
Как я буду работать,
Сил моих не хватает.
В причитаниях специально не изображались социальные явления, в них не было социального протеста. Причет фактически каждый раз создавался заново, ему присуща импровизация.
5. Выводы
В заключение необходимо отметить, что, начиная с древнейших времен, семейно-обрядовой поэзии развивается, совершенствуется и как итог – упрощается.
Поэтические произведения, входящие в обряды, имели разнообразные и достаточно сложные функции, так как сопровождали различные моменты «представления».
Состав семейно-обрядового фольклора сложен. Существует четыре основных жанра – свадебные, величальные, корильные песни и причитания.
В произведениях свадебной поэзии используются различные художественные средства: психологический параллелизм, обращения, символы («зеленый сад» - молодость), эпитеты («сердечный друг»), олицетворения, инверсии, сравнения, метафоры, звукопись. Приемы художественной типизации особенно ярко проявляются при изображении так называемых песенных героев и окружающей их жизненной обстановки. Герои песен немногочисленны: «красная девица», «добрый молодец».
Таким образом, художественные особенности семейно-обрядовой поэзии настолько разнообразны, что потребуется ни одно столетие, чтобы изучить их. Обрядовая поэзия составляет огромную часть устного народного творчества.
Каждый, кто хочет знать прошлое для того, чтобы правильно понимать настоящее и будущее, должен знать фольклор, так же как традиционное народное изобразительное искусство, народную музыку, древнейшую архитектуру.
6. Список использованных источников
Русское народное поэтическое творчество. Хрестоматия под ред.А.М.Новиковой. – М., 2009.
Русское народное поэтическое творчество. Хрестоматия под ред.Ю.Г.Круглова. – Л.,2009.
Кравцов Н.И., Лазутин С.Г. Русское устное народное творчество. – М.,2010.
Русское народное поэтическое творчество. Под ред. А.М.Новиковой.-М.,2010.
Аникин В.П. Русское устное народное творчество. М.,2008.
Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор. Учебник для высших учебных заведений. – М.,2009.
Аникин В.П. Русский фольклор. М.,2011.
Круглов Ю.Г. Русские обрядовые песни. М.,2008.
Разумов А. А. Мудрое слово. - М.: Издательство Детской литературы, 2007.
2. Русское народное поэтическое творчество. Хрестоматия по фольклористике /Сост. Ю. Г. Круглов. - М.: Высшая школа, 2011.
3. Русское поэтическое творчество. Т II, Книга I. / под ред. Д. С. Лихачева. М-Л.: Издательство Академии наук СССР, 2009.
4. Русская народная поэзия. Обрядовая поэзия. / Сост К. Чистов, Б. Чистова. - Л.: Художественная литература,2009.
Вплоть до начала ХХ века русские крестьяне ежегодно справляли целый ряд календарных праздников, посредством которых стремились получить большой урожай. Целью этих обрядов было воздействовать на окружающий мир, землю, воду, оградить себя от бед, болезней, неурожая. Обряды образовались в результате смешения христианства с язычеством, они отразили дохристианское поклонение солнцу и земле, обожествление животных, культ предков. Календарные обряды получили свое наименование от того, что они сопровождают труд народа в течение всего года. В русском народном творчестве ведущее место занимает земледельческий календарный фольклор, так как именно земледелие было основным занятием восточных славян.
Календарный фольклор в исследованиях и учебных пособиях XIX – начала ХХ веков делился на четыре цикла по временам года (И.П.Сахаров, братья Б. и Ю.Соколовы и др.) или на два цикла – зимнего и летнего солнцеворотов (А.Н.Афанасьев, Ф.И.Буслаев). Обе эти циклизации не поддерживаются современной фольклористикой. В основу четырехциклового деления легло понятие времени года, что создает нечеткость в отношении разграничений обрядов; деление же на два цикла (зимний и летний) является попыткой вывести духовную культуру из религии. Современная фольклористика определяет особенности календарного фольклора в зависимости от трудовой деятельности крестьян и делит его на два цикла: 1) обряды, направленные на подготовку и увеличение урожая (зимний, весенний и летний цикл) и 2) обряды, сопровождающие уборку урожая (осенний период). Обряды обоих циклов отличаются своим характером: в первом цикле в большинстве случаев они имеют вид самостоятельных действий, совершаемых параллельно с проводимыми работами или даже независимо от них; обряды второго цикла почти всегда не самостоятельны, а лишь сопровождают уборочные работы. Календарные обряды распространены во всем мировом фольклоре; известно, что еще в Древней Греции и Риме были широко известны ежегодные праздники, связанные с уборкой урожая.
В России на протяжении многих веков главными были обряды: 1) празднования Нового года – святочная неделя (25 декабря – 6 января). Хочется заметить, что русский народ всегда праздновал астрономический Новый год, хотя в русском феодальном государстве, вплоть до эпохи Петра I, новый год начинался с 1 сентября; 2) масленица или масленичная неделя (конец февраля); 3) весенние календарные обряды; 4) семицкая неделя и Троица; 5) летние календарные обряды (день Ивана Купалы и Петров день).
Зимний цикл начинался встречей зимы на праздник Коляды, приходившийся к Рождеству Христову, и кончался проводами зимы на масленицу. Коляда или Святки (с 24 декабря по 6 января) проходили в обрядах и игрищах, имевших анимистический – магический смысл. В России к числу устойчивых обычаев относилось «ряжение»: молодые люди надевали шкуры животных (медведя, быка, козы), носили по деревне плуг, пекли особые обрядовые пироги, осыпали друг друга хлебными семенами, хмелем. Святочные обряды сопровождались песнями: колядскими, овсеневыми, щедровками, подблюдными и т.д. Колядские песни (от греческого «calendae») пелись подростками, которые ходили ряжеными по деревням, восхваляли хозяев, желали им всяческих благ, часто в песнях выражалась просьба об угощении или вознаграждении. Композиция наиболее полных колядок включает следующие элементы: 1). обращение к Коляде, поиски ее ряжеными; 2). величание, описание обряда; 3). пожелание благополучия, просьба о вознаграждении.
На Украине пелись «щедровки», их название связано с тем, что они пелись в «щедрый вечер» (богатый) накануне Нового года. «Овсеневые» песни пелись в северной и средней России, они по содержанию почти не отличались от колядок. Все эти песни при помощи словесных образов создавали представления об урожае, богатстве, приплоде скота и т.д. Поэтическое слово в этих песнях выполняет ту же магическую функцию, как и сопровождаемый ею обряд.
Эта праздничная неделя наполнена и другими обычаями, например, гаданиями, «игрищами», «посиделками». Новогодние гадания сопровождались особыми, «подблюдными», песнями, которые пелись девушками. Во время гадания одна из них под пение подруг вынимала лежавшее «под блюдом» украшение после припева: «Кому кольцо вернется, тому сбудется, тому сбудется не минуется». Разные песни предвещали разное будущее: «На загнетке сижу, долги нитки вожу» – означало девичество; «Рассыплю я монисто по закрому, с кем монисто собирать будет кто? Собирать монисто с милым дружком» – скорую свадьбу.
Новогодние обряды и песни отражены в некоторых произведениях русскими писателями XIX века: В.А.Жуковским («Светлана»), А.С.Пушкиным («Евгений Онегин»), Н.В.Гоголем («Вечера на хуторе близ Диканьки») и др.
Масленица – широкая, веселая, связана с желанием приблизить весну, устроить «проводы» зимы. Во многих областях России мастерили чучело Масленицы, потом увозили его за околицу села и сжигали. Во время масленичной недели «заклинали» приход солнца, устраивали катанья по кругу, готовили «ритуальные» блюда – пекли блины. Проводы масленицы сопровождались исполнением особых обрядовых песен, в которых подчеркивается ее богатый, щедрый характер. После масленичной недели начинался Великий пост, что отражалось в песнях:
В русской литературе образ «проводов масленицы» отразился в «Снегурочке» А.И.Островского.
В России было принято при помощи календарных обрядов помогать приходу весны. Для этого пеклись печенья в виде фигурок птиц, дети с ними выходили за околицу села и пели песни – «веснянки» , которые носили чисто хозяйственный характер:
В другой группе веснянок обращение к весне переплетается с мотивами любви и будущего брака.
Следующий весенний праздник – троицко-семицкая неделя , это праздник цветения растительницы, в эти дни дома украшают цветущими ветками, катаются на тройках, украшенных цветами. В эти дни девушки шли в лес, где выбирали березки, завивали их, несли с собой в рощу ритуальные блюда, водили хороводы и пели песни:
В роще девушки целовались через венок, завитый на березе, давали друг другу клятву дружбы и пели при этом обряде кумовства песни: «Чтоб век нам с тобой не браниться». В Троицын день девушки шли «развивать» березки. По заплетенным на березе венкам гадали о своей судьбе. Развив березки, девушки плели себе венки и гадали. Венок имел символическое значение, он играл магическую роль при загадываниях на брак, счастье; одновременно он употреблялся для угадывания своей судьбы.
Кульминацией весенне-летнего цикла был праздник Ивана Купалы (24 июня). С этой ночью связано много легенд и поверий: молодежь отправлялась в лес искать чудесные цветы, чаще всего папоротник, который будто бы расцветал в эту ночь. В эти дни сохраняются все известные нам обряды: гадание, плетение венков, разжигание костров, купание в реке. Молодежь прыгала через костры, с этим обрядом связаны языческие представления об очищении огнем; пелись особые купальские песни, очень лирические, их тематика – чаще всего описание любовных переживаний. Большое распространение имела лирическая песня о происхождении цветка «Иван да Марья»: брат и сестра, не зная о своем родстве, повенчались и в наказание превратились в цветок, состоящий из желтых и синих лепестков. Праздником Ивана Купалы заканчивался весенне-летний цикл; ведь крестьяне занимались тяжелыми земледельческими работами.
Осенний цикл носил не самостоятельный характер, а сопровождал уборочные работы. В начале жатвы делали из колосьев венки и снопы, украшали их и привозили в село; при этом пелись особые «дожиточные песни». В них отражалась тяжесть крестьянской жизни, восхвалялся богатый урожай, прославлялись хозяева. Последний сноп объявлялся именинником, его наряжали в сарафан, украшали лентами, бусами. Некоторые жнецы славили сноп – «именинник»; другие катались или кувыркались по полю, надеясь, что оно наградит их силой, при этом опять исполнялись песни определенного содержания:
В жнивных песнях отражалась и радость окончания тяжелого труда:
Основные праздники русского земледельческого календаря отражались в календарно-обрядовых песнях. Их содержание – сочетание языческих и христианских верований, даже отражение некоторых особенностей сельскохозяйственных работ. Многие аспекты крестьянского труда носили коллективный характер, при этом всегда исполнялись песни определенного содержания, они сопровождали даже заготовку соленой капусты (25 сентября). Знание календарно-обрядовой поэзии помогает лучше понять особенности жизни русского народа. Собирание календарно-обрядовой поэзии началось в первой половине XIX века, но к концу XIX века календарная поэзия стала исчезать в народе, поэтому ее записи сейчас представляют особый интерес, позволяют лучше понять менталитет русского народа.
1. Введение
2. Праздник Каляды
3. Праздник Масленицы
4. Заклички весны
5. Праздник Троицы
6. Праздник Купалы
7. Праздник урожая
8. Праздник Покров
9. Заключение
10. Список используемой литературы
Введение
Частью народного быта является фольклор. Он сопровождал первую пахоту, молодежные гулянья, праздничные обряды. Обрядовыми именуются песни, который исполняют во время самых разных обрядов.
Древние славяне считали, что такие обряды оказывают влияние на силы природы: способствуют хорошему урожаю, удачной охоте, приплоду скота, принесут человеку здоровье, счастье и богатство и т.п.
Календарно-обрядовая поэзия — это песни, которые использовались в ряде обрядов, связанных с народным календарём, основанном на распорядке сельскохозяйственных работ по временам года. В этих песнях олицетворялись силы природы, которые имели значения для сельскохозяйственных труда: солнце, земля, времена года (мороз, «весна-красна», лето).
Праздник Каляды
Коляда — один из крупных славянских праздников, в переводе с латинского — первый день месяца. Этот праздник приурочен к зимнего солнцестоянию, к рождению Нового солнца, нового солнечного года, к повороту солнца на весну.
С пением колядок — песен, юноши и девушки наряжались и обходили дома, славили их хозяев, желали богатого урожая, изобилия и т.п. Веселые, короткие колядки были песенной формой таких пожеланий. В завершении колядующие просили хозяев дома наградить их. Наградой были угощения:
Бегла свинка от Максимки,
Да сгубила Коляду,
А ты, хлопчик,
Не гуляй, не гуляй,
А колядки собирай, собирай…
Если хозяева отказывали в угощении, то для них могли пропеть:
У скупого мужика
Родись рожь хороша:
Колоском пуста,
Соломкой густа!
После принятия христианства праздник Коляды совпал с празднованием Рождества Христова.
Коляда, Коляда!
А бывает Коляда
Накануне Рождества.
Коляда пришла,
Рождество принесла.
Отражены колядки и в поговорках. «На коляды ночью трещит, а днем плющит». «Пришли колядки - блины да оладки». «Колядки - хозяйские порядки».
Перед Рождеством и под Новый Год существовал обычай — святочные гадания по жребию, которые сопровождались подблюдными песнями, в иносказательной форме предвещающих будущее каждому участнику. В песнях предвещалось: богатство, счастье, несчастье, замужество и т.п..
На печи дежа
Высоко взошла.
Кому мы же спели,
Тому добро.
Кому вынется,
Тому сбудется!
Пр аздник Маслени ц ы
Масленица — один из самых весёлых древних праздничков, отмечаемый в течении недели перед Великим постом, отличающейся гостеприимством и обильным застольем.
Праздник содержит ряд элементов славянской мифологии. Исполнители обряда как бы «заклинают солнце», вызывают его весеннее «разгорание» . В народном календаре восточных славян — это граница зимы и весны. Главные традиционные атрибуты народного празднования Масленицы - чучело Масленицы, забавы, катание на санях по «солнцу»- по кругу, гулянья, у русских - обязательно блины и лепёшки, у украинцев и белорусов - вареники, сырники и колодка, которые как бы символизируют солнце.
Масленица изображалась в песнях как богатая, красивая и щедрая гостья, которую народ встречал с радостью и весельем:
Наша Масленница годовая,
Она гостика дорогая,
Она пешая к нам не ходит,
Всё на комонях разъезжает,
Чтоб коники были вороные,
Чтобы слуги были молодые.
Чтобы проводить Масленицау — чучело с песнями возили по деревне, а затем хоронили или сжигали.
А мы свою маслену прокатили,
В ямочку закопали,
Лежи, масленица, до налетья…
Масляница- мокрохвостка!
Поезжай домой со двора,
Отошла твоя пора!
У нас с гор потоки,
Заиграй овражки,
Выверни оглобли,
Налаживай соху!
(«Снегурочка» Островский)
Поговорки:
Не всё коту Масленица, будет и Великий пост.
Масленица объедуха, деньгам приберуха.
На горках покататься, в блинах поваляться.
Сыр, сметану, масло вкушай, все беды - щедростью души избывай.
Пируй-гуляй, баба, на Маслену, а про пост вспоминай.
Заклички весны
После проводов Масленицы шли семь недель Великого Поста. В этот период строжайше запрещались всякие увеселения. Даже песни нельзя было петь. Девушки собирались на посиделки: пряли, рукодельничали, обсуждали деревенские новости, разговаривали о парнях и рассказывали свои сны.
Обряды, связанные со встречей весны, сопровождались не пением, а кликанием. Это то, что разрешалось издревле. И даже было обязательным. Славяне считали, чтобы Весна пришла, ее нужно позвать, попросить придти — выкликнуть. Девушки под вечер вечер забирались на крыши сараев, выходили на высокие места и оттуда кликали весну.
Весна, весна красная!
Приди, весна, с радостью,
С радостью, с огромною милостью:
Со льном большим,
С корнем глубоким,
С хлебом великим.
В это время начиналось возвращение перелетных птиц. Чтобы приблизить весну, хозяйки пекли фигурки птиц с распахнутыми крыльями: “грачей”, “жаворонков”, “куликов”. Каждый член семьи, выходя на улицу, подбрасывал их в воздух и выкликивал:
Жаворонки, жавороночки!
Прилетите к нам, принесите нам
лето теплое.
Закличек было много. Наигравшись, накричавшись, фигурки прикрепляли к веткам деревьев, засовывали под крыши домов и сараев. Остатки печенья съедали или скармливали скоту.
Все это связывали с приходом весны, весенним возрождением земли.
Праздник Троицы
Широко отмечается летний праздник — Троица . Это один из важнейших праздников в году. Для славянских народов этот день особенный, с ним связано множество примет и обрядов. Возрождение земли после зимы отмечалось массовыми народными гуляньями, девушки плели пышные венки и гадали на замужество и свою долю, в Троицу бросая их в воду и наблюдая, как река их принимает. Водили хороводы, которые сопровождались различными песнями:
Березонька кудрявая,
Кудрявая, моложавая.
Под тобою, березонька,
Всё не мак цветет,
Под тобою, березонька,
Не огонь горит;
Не мак цветет,
Не огонь горит -
Красные девушки
В хороводе стоят,
Про тебя, березонька,
Всё песни поют.
В празднике Троицы органично слились языческие и христианские верования.
Праздник Ивана Купалы
Иван Купала (Иванов день, Купальская ночь) - народный праздник восточных славян, посвящённый летнему солнцестоянию и наивысшему расцвету природы. приближение к жатве. По времени проведения совпадает с христианским праздником Рождества Иоанна Предтечи.
По традиции производились два очистительные обряда: купание и прыгание через костёр.
Горела липа, горела,
Под ней панейка сидела.
Искорки на неё падали,
Парни по ней плакали
Что ж вы обо мне плачете,
Не одна я на свете,
Ведь не одна я едина,
Девушек полна деревня.
Девушки собирают травы и цветы, плетут венки, по которым гадают и припасают травы-обереги (полынь, зверобой, крапиву). В купальскую ночь ищут клады (цветущий папортник).
Основная цель купальских обрядов - отогнать злых духов, чтобы они не испортили урожай перед жатвой. Для этого жгут костры. Юноши и девушки ночь накануне Купалы проводили в поле.
Купалы проводила в поле.
А мы ночью мало спали,
Ведь мы поле охраняли.
Праздник урожая
Праздник урожая посвящён собранному урожаю, плодородию и семейному благополучию
— спасы: медовый, хлебный, яблочный.
Закончена жатва, чем была заложена основа благосостояния семьи на будущий год. Последнюю гость стеблей завязывали веночком — «завивали бороду», чтобы сила земли не оскудела.
Лежит козёл на мяже,
Дивуется бороде:
А и чья то борода,
А вся мёдом увита?
Для восстановления сил катались по жатве. С радостными песнями возвращались домой. Последний сноп брали с собой и хранили в деревне весь год.
Ох, и слава богу,
Что жито пожали,
Что жито пожали,
И в копы поклали:
На гумне стогами,
В клети - закромами,
А в печи пирогами!
В такие дни чествовали и благодарили Богородицу (Мать – Сыру-Землю) за собранный урожай. Считается, что она даёт благополучие, покровительствует земледелию, семье и особенно матерям.
Праздник Покров
Зиму «зазывали» так же, как и весну: празднествами и народными гуляньями. В народной традиции в Покров отмечалась встреча Осени с Зимой . Этот день связывали с первым инеем или снегом, который покрывал как покрывалом землю; связывали с первыми холодами.
По погоде этого дня, по тому, как падают листья с деревьев, откуда дует ветер, какие птицы улетают на юг, загадывали о характере предстоящей зимы.
Об этом сложены поговорки: «На Покров до обеда осень, после обеда зима», « Если лист с дуба и березы на Покров упадет чисто к легкому году, а не чисто к строгой зиме», «Покров кроет землю то листом, то снегом», «Отлет журавлей на Покров на раннюю холодную зиму», «На Покров земля снегом покрывается, морозом одевается», «От первого снега до санного пути шесть недель.»
С Покрова начинали топить избы. Затапливая печь, хозяйки приговаривали особые слова: «Батюшко-Покров, натопи нашу хату без дров».
Считалось, что в этот день ложится спать Домовой, и чтобы он хранил тепло в избе, проводили обряд «запекание углов». Пекли маленькие блинцы, и первый блинец делили на 4 части. Их раскладывали по углам дома, чтобы домовой был сыт и доволен.
Сельскохозяйственный год завершен, и снова наступает время веселых игр, гуляний, свадеб с их обрядами и ритуалами. В Покров девки просили Ладу о скором замужестве, гадали.
К празднику Покрова в избе старались навести полный порядок и наготовить как можно больше угощений из плодов нового урожая.
С течением времени праздник Покров стал более православным, но у древних славян он был одним из важных праздников в году.
Заключение
Календарно-обрядовая поэзия — это художественное обобщение трудового опыта крестьянина - земледельца. Календарные праздники облегчали тяжёлый труд крестьян, давали им возможность отдыха, наполняя его поэзией.
Список используемой литературы
1. В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин.. Литература. 6 класс. 1 часть. — 2-е изд. — М.: Просвещение, 2013
2. Интернет-сайты:
https://ru.wikipedia.org
http://rodovid.me
http://vedmochka.net
http://www.myshared.ru
http://www.ronl.ru
Просмотры: 10 067
Контрольная работа
на тему:
Обрядовая поэзия
Проверил: преподаватель
______________
Выполнила: студентка гр.
Абашина Т.А.
Иркутск, 2001 г.
Обрядовой поэзией называется тот круг словесно-художественных жанров, какой сопровождает обряды.
Обряд-это действия, имеющие по представлениям древних славян способность влиять на силы природы и вызывать хороший урожай и приплод скота, обеспечивать удачную охоту, богатство, здоровье и счастье людей.
Календарной обрядовой поэзией называется группа обрядов и словесно- художественных жанров, связанных с народным календарём, который основывался на смене времен года и распорядка земледельческих работ. В русской обрядовой поэзии олицетворены силы природы, имеющие значения для земледельческого труда: солнце, земля, времена года (мороз, "весна-красна", лето).
Календарные обряды и их поэзия делятся на четыре цикла соответственно четырём временам года: зимний, весенний, летний, осенний. Сущность обрядов и песен зимнего цикла состоит в том, чтобы обеспечить будущий хороший урожай и приплод скота. Первая его часть относится ко времени от рождества Христова до так называемого крещения, вторая- от крещения до масленицы и характеризуется подготовкой к весенним земледельческим работам.
Наиболее важным моментом обряда и поэзии зимнего цикла было калядование. В древности оно было связано с культом рождающегося солнца, а поэтому с зимним солнцестоянием и поворотом от зимы к теплу. После принятия христианства праздник Коляды совпал с празднованием рождества Христова.
Каляда (с лат.) - первый день месяца. Главной частью калядования было хождение молодёжи со звездой по домам и прославление божества (в древности Каляды, а затем Христа). Калядование начиналось перед рождеством и заканчивалось под новый год. Оно включало в себя пение песен (калядок), основной темой которых была тема поисков Каляды и обращение к ней, величание членов семьи, дома, причём хозяина прославляли за домовитость, сына за храбрость и ловкость, дочь - за красоту, жену хозяина за умение вести дом. Калядки завершались просьбой к хозяевам дома наградить калядовщиков за их труд и песни. Таковой наградой было угощение. У всех славян колядки включают в себя, прежде всего пожелание достатка и счастья.
Польский стих
Сколько у вас в сарае колов,
Столько у вас в хлеву волов.
На поле урожай.
В дому приплод;
Всем доброго здоровья.
Счастливого доброго утра
Новый год спокойный.
Счастливый и обильный.
На телят, на ребят…
Вот характерный текст колядки (русской )
Пришла Каляда
Накануне рождества,
Дайте коровку,
Масляну головку,
А дай бог тому
Кто в этом дому,
Ему рожь густа,
Рожь ужимиста;
Ему с колоса осьмина (мера зерна)
Из зерна ему коврига,
Из полузерна пирог.
Весьма интересна русская калядка, в которой есть загадочная картина какого-то массового действа, оно называется колядованием:
Уродилась Каляда
Накануне рождества.
За горою за крутою,
За рекою за быструю
Стоят леса дремучие,
Во тех лесах огни горят,
Огни горят пылающие.
Вокруг огней люди стоят,
Люди стоят колядуют:
" Ой Каляда, Каляда,
Ты бываешь Каляда
Накануне рождества.
У всех славян перед рождеством и прежде всего под новый год существовал обычай гадания. Они сопровождались подблюдными песнями. "Вещее" значение каждой песни потверждалось её припевом, например:
Кому вынется - тому сбудется,
Скоро сбудется - не минуется.
Подблюдные песни имели бытовой характер. Как и в калядках, большое место занимали символы чисто крестьянского благополучия: хлеба, зерна, полной квашни и т.д.
В некоторых местах гадания начинались особой песней, которая была "славой хлебу":
А эту песню мы хлебу поём,
Хлебу поём, хлебу честь воздаём,
В подблюдных песнях, предвещавших девушке скорое замужество, широко использовались символические образы, близкие к свадебной поэзии: "голубь с голубкой", "жемчуг с яхонтом","золотой венец".
Летит сокол из улицы,
Голубушка из другой,
Слеталися, целовалися,
Сизыми крыльями обнималися,
Кроме любовного счастья подблюдные песни желали девушке богатства и благополучия в будущем её мужа. А в некоторых из них девушка изображалась и как мать большой семьи:
Сколько в небе звездочек,
Столько в лесу опеночек,
Кому песня достанется-
Тому сбудется моё!
Подблюдные песни предвещали не только радость, богатство и счастье, но и беды, одиночество, болезни и даже смерть:
На загнетке сижу,
Долги нитки вожу,
Ёще посижу-
Ёще повожу!
(долгое девичество)
Идёт смерть по улице
Несёт блин на блюдце.
Символические черты боли присущи и некоторым играм молодёжи:
И я золото хороню, хороню,
Чисто серебро хороню, хороню,
Я у батюшки в терему, в терему,
Я у матушки в высоком, высоком.
(под эту песню прятались, потом находились кольца девушек).
Золотой цикл обрядов заканчивается Масленицей. Праздновали её в конце февраля или в начале марта. У русских этот праздник состоит из 3-х частей: встреча (понедельник), разгул или перелом в так называемый "чистый" четверг и прощание.
Масленицу встречают шествием, напоминающем карнавал: толпы людей, веселых, крикливых, идут и едут на санях.Встречающие несут противни, сковороды, ухваты, стучат и гремят ими, приплясывают, поют песни. Впереди несут масленницу - соломенное чучело, одетое как женщина. Её водружают на ледяной горе, с которой катаются на санках. Её проводы - комическое представление, пародирующее похороны. Масленницу вывозят за село и сжигают.
Масленница изображалась в песнях как богатая, красивая и щедрая гостья, которую народ встречал с радостью и весельем:
Наша масленница годовая,
Она гостика дорогая,
Она пешая к нам не ходит,
Всё на комонях разъезжает,
Чтоб коники были вороные,
Чтобы слуги были молодые.
Исполнители масленичных обрядов своеобразно "заклинали солнце" и этим, по народным поверьям, вызывали его весеннее "разгорание".Традиционными стали катание "по солнцу", по кругу и устойчивый обычай печения и поедания блинов, круглая форма которых была как бы символическим "знаком" солнца.
Обряды проводов масленицы сопровождались традиционными песнями. В одних - обращались с просьбами подольше не уходить:
А мы свою маслену провожали,
Тяжко - важко да по ней вздыхали:
А масляна, масляна, воротися,
До самого великого дня протянися!
В других - выражение любви к масленице сменялось проявлением радости, что её проводили:
А мы свою маслену прокатили,
В ямочку закопали,
Лежи, масленица, до налетья…
Масляница - мокрохвостка!
Поезжай домой со двора,
Отошла твоя пора!
У нас с гор потоки,
Заиграй овражки,
Выверни оглобли,
Налаживай соху!
("Снегурочка" Островский)
Период встречи весны по церковному календарю начинался около праздника благовещенье (25 марта) и кончался праздником Пасхи. По случаю прихода весны пекут из теста фигурки птиц (жаворонков, куликов), которые символизируют прилёт птиц. В это время пели, а скорее выкрикивали маленькие песни - веснянки.
Жаворонки прилетите,
Студёну зиму унесите,
Теплу весну принесите:
Зима нам надоела,
Весь хлеб у нас поела.
Уж вы, кулички - жаворонки,
Солетайтеся, сокликайтеся.
Весна-красна, на чём пришла?
На сошочке, на бороночке,
На лошадиной голове,
На овсяном снопочку,
На ржаном колосочку,
На пшеничном зёрнышку-у-у.
Кулика просили "замкнуть" зиму, "отпереть" весну, тёплое лето.
Жаворонки, жаворонки,
Дайте нам лето,
А мы вам зиму,
У нас корма нету!
Жаворонки, жаворонки,
Прилетайте к нам,
Приносите нам
Весну-красну,
Красну солнышку,
Тёплу гнёздышку!
Чу, виль-виль
Весна пришла
На колясочках,
Зима ушла на саночках!
Жив жаворонок
По полю летает
Зёрнышки собирает,
Весну закликает!
Летел кулик
Из-за моря,
Принёс кулик
Девять замков
Кулик, кулик
Замыкай зиму,
Отпирай весну,
Тёплое лето!
Радостно встречаемая весна должна была принести свои дары - богатый урожай, приплод скота, удачу в хозяйственных делах.
Весна, весна красивая!
Приди, весна, с радостью,
С радостью, с радостью,
С великой милостью:
Уроди лён высокий,
Рожь, овёс хороший!
Вечером, накануне вербного воскресенья и благовещенья, на берегу реки собирались женщины и девушки, зажигали костёр, который символизировал весеннее "разгоранье" и водили вокруг него хоровод.
Весна! Что ты нам принесла?
Принесла я вам три угодия:
Первое угодьюшко - животинушка в поле,
Другое угодьюшко - с сошкой в поле.
Третье угодье - пчёлки на налете
Да еще угодьице - миру на здоровьице!
В одной из веснянок весна приносила "скорость" женскому труду:
Пришла весна,
Пришла красна.
Чужие-то стелятся,
А наши-то белятся,
Чужие прядутся,
А наши-то ткутся!
В веснянках пелось и о щедром весеннем солнце, о дожде:
Солнышко-вёдрышко,
Выгляди, высвети,
Твои дети на повети
По камушкам скачут!
…Поливай весь день
На наш ячмень,
На бабью рожь,
На мужичий овёс!
Весенние "заклятия" имели характер "оберегов" от весенних заморозков. Бросая через порог на улицу ложку киселя, хозяйка угощала им мороз:
Мороз, мороз,
Не бей наш овёс, нашу рожь,
Бей дуб да клён да бабий лён,
Да конопи как хочешь, колоти!…
День "красной горки" был как бы днём весенней кульминации. Образ "красной горки" - олицетворение весенней красоты земли.
Яркой и поэтичной была троица - седьмое воскресенье после пасхи. Это время в народе называлось "русальной" неделей или "зелёными святками". Этот праздник отмечал расцвет природы. Украшали крыльцо и дом зеленью, цветами, а чаще - свежими березовыми ветками. Центром праздника была берёзка, которую "завивали" и "развивали". Берёзка у русского народа олицетворяла собой весеннюю природу:
Завивайся, берёзонька,
Завивайся, кудрявая!
Мы пришли к тебе, приехали,
С вареницами, со яишницами,
С пирогами со пшеничными!
Завитую и украшенную "берёзку" срубали и носили по деревне. Если "завивали берёзки" в лесу, то к этому присоединялся обряд "кумовства": девушки попарно целовались между собой через венки и таким образом клялись друг другу в дружбе и любви, они становились "кумами".
Покумимся, кума, покумимся,
Полюбимся, кума, полюбимся,
Чтобы век нам с тобой не бранится!
В троицын день девушки шли в лес второй раз - "развивать берёзки". Если завитый девушкой венок оказывается засохшим, то это предвещало изменение в жизни. Затем девушки делали новые венки из берёзок и по дороге бросали их в воду.
Пойду - выйду я на речку, на речку,
Стану я, стану на крутом берегу;
Кину я, кину веночек на воду:
Стал мой веночек поплывать, поплывать,
Стал меня милый позабывать…
"Завивание венков" считалось заклятьем на будущий урожай.
Завили веночки,
Завили зелёные
На годы добрые,
На жито густое,
На ячмень колосистый,
На овёс ресистый,
На гречиху чёрную,
На капусту белую.
Когда же девушки снова шли в лес "развивать венки" и "раскумливаться", они пели:
Развили веночки,
Развили зелёные
На годы добрые,
На жито густое,
На ячмень колосистый,
На овёс ресистый,
На гречиху чёрную,
На капусту белую.
Значение праздника Купала сводилось к обрядовой подготовке людей к близкой жатве, к сбору урожая. В его честь производились, главным образом два традиционных обряда: купание и прыганье через костёр (очистительные обряды).
Горела липа, горела,
Под ней панейка сидела.
Искорки на неё падали,
Парни по ней плакали
Что ж вы обо мне плачете,
Не одна я на свете,
Ведь не одна я едина,
Девушек полна деревня.
Купала представляется живым существом то мужского, то женского пола. Он ходит по сёлам, как поётся в песнях, и приносят людям радость.
А на Купалу
Рано солнце играло.
Рано солнце
Играло на добрые годы,
На добрые годы,
На щедрые росы,
На щедрые росы,
На хлебные урожаи.
Основная цель купальских обрядов - отогнать злых духов, чтобы они не испортили урожай перед жатвой. Средствами для этого служат огни и костры. Молодёжь ночь накануне Купалы проводила в поле.
А мы ночью мало спали,
Ведь мы поле охраняли.
Купальские обряды включают в себя и гадание по венкам. В купальскую ночь собирают целебные травы и ищут клады (цветёт папоротник).
Чеканка у дороги,
Сорву тебя на счастье,
Чтобы мне милого привела,
Которого я напрасно ждала.
В начале жатвы обряды были направлены на почитание первого снопа, снопа "именинника" или снопа - "деда". Сноп, нередко украшенный, торжественно приносился в деревню и хранился весь год. А также "живой матке" - колосу или колосьям с особенно крупными зёрнами. Из первых и последних колосьев на пашне завивали венки.
Говорило ядрёное жито,
В чистом поле стоя!
Ах, не могу я в поле стояти,
Колосьями мохати,
Я только могу в поле копами,
А в гумне, в гумне стогами,
А в гумне, в гумне стогами,
В клети коробами.
А в клети, в клети коробами,
В печи пирогами,
В печи, в печи пирогами,
На столе проскурами.
Восстановить плодородие почвы помогал обряд "завивание бороды козлу". "Козёл упоминался только символически, как олицетворение плодородия. Последняя ещё не сжатая рожь тщательно пропалывалась и завязывалась на корню в сноп, а в середину этой завязанной "бороды козла" клалось угощение - краюшка хлеба с солью.
Лежит козёл на мяже,
Дивуется бороде:
А и чья то борода,
А вся мёдом увита?
Символизировали народную силу, трудолюбие и радость по окончанию сбора урожая:
Жали мы, жали,
Жали, пожинали:
Жней молодые,
Серпы золотые…
Ой и чьё это поле
Зажелтело, стоя?
Иваново поле
Зажелтело, стоя:
Жницы молодые,
Серпы золотые!
Особенно радостно отмечалось само окончание жатвы как долгожданный результат годового труда.
Ох, и слава богу,
Что жито пожали,
Что жито пожали,
И в копы поклали:
На гумне стогами,
В клети - закромами,
А в печи пирогами!
Итак, календарная поэзия - это художественное обобщение трудового опыта крестьянина - землевладельца.
Календарные праздники облегчали тяжёлый труд крестьян, давали им возможность отдыха, наполняя его поэзией.
Среди семейно - бытовых обрядов основное место занимает свадебный обряд . У русских предсвадебные обряды включали в себя: сватовство, смотрины, рукобитье и запой, великую неделю, баню и девишник.
Сватовство, или сватанье, представляло собой приход представителей семьи жениха в дом невесты. В роли сватов обычно выступали отец и старший брат жениха; нередко с ними было и особое лицо, которое и выполняло роль свата, т.е. вело переговоры с родителями невесты.
Смотрины представляли собой второй этап предсвадебных обрядовых песен. Родственники жениха приезжали в дом невесты и смотрели её, дом, хозяйство; до этого они разузнавали о семье невесты, её зажиточности; интересовались мнением односельчан о невесте и её семье. Родители невесты тоже иногда посещали дом жениха с теми же целями. Когда всё было выяснено и если обе стороны удовлетворены, происходил сговор, совершался договор о порядке свадьбы, о расходах, о приданном невесты. Невеста в это время повязывала каждому из сватов расшитые ею полотенца, а они дарили ей подарки и угощали пряниками и конфетами.
Рукобитье было следующим моментом свадебного обряда. Оно состояло в окончательном договоре сторон, благословении жениха и невесты, пире, когда невеста угощала родных жениха, а они обменивались с ней подарками. Рукобитье, когда били по рукам в знак окончательной договорённости, заканчивалась заручинами - обещанием выполнить все условия договора и женить невесту и жениха.
Великая неделя представляла собой подготовку к свадьбе. Надо было приготовить невесте платье для венца, приданое, нередко невеста в сопровождении "бояр", т.е. близких людей - родных и подруг, обходила село и приглашала на свадьбу гостей, прежде всего родных. Великая неделя заканчивалась украшением деревца, плетением венка, печением каравая, а затем баней, которая кроме гигиенических целей имела магический смысл - очищение от всего злого, вредного, что могло испортить невесту или же будущую жизнь молодых.
Перед самой свадьбой собирался девишник. Это весьма поэтическая и эмоциональная часть обряда. Невеста прощалась с родителями и подругами, прощалась с "красотой", т.е. с венком или украшенным деревцем - символами девичества. Девишник заканчивался расплетением косы, что у восточных славян делала старшая сестра невесты или подруга, а у западных - обычно брат невесты или близкий родственник, что означало согласие всей семьи на брак.
На следующий день после свадьбы или через день молодожёны посещали родных, начиная с родителей невесты. При этом их обычно одаривали, желали им счастья, принимали приветливо и заботливо. Так к ним должны были относиться все в течении всей их жизни.
Главная часть свадебного обряда - свадьба - включала в себя: приготовление невесты к венцу, приезд жениха за невестой; всё заканчивалось прощанием невесты с родителями и родным домом и благословением её отцом и матерью.
В свадебном фольклоре можно выделить пять жанров: величальные, корильные, свадебные лирические песни, причитание и приговоры.
Величальные песни
По обрядовой функции, поэтическому содержанию и художественным особенностям - это один из самых ярких жанров.
По своему происхождению - это магические песни.
Строгой закреплённости величальных песен в обрядах не было.
Объектами изображения величальных песен не стали конкретные действия, они рисуют участников свадьбы.
Ой - свашенька пылка,
Пылкай поскорей,
Не мучь нашу девку:
Наша девка нежна,
В городе зродилося,
Калачами кормилася,
Мёдом поилася!
Персонажами величальных песен являются две группы участников свадьбы: свадебные чины (жених, невеста, тысяцкий, дружка, большой боярин, средний боярин, подружье, поезжанин, сваха, сват и т.д.) и гости новобрачных.
Художественная форма величальных песен, как и их поэтическое содержание, также жанрово обусловлена.
· Первую композиционную форму величальных песен представляют песни-описания: они строятся на основе прямого изображения внешности величаемого и выражаемого к нему отношения.
Как у тысяцкого головка -
Ровно маковка в огороде;
А у тысяцкого бородка -
Ровно медянка на блюдце!
· Второй формой является вопросно-ответная форма; обыкновенно песня начинается с риторического вопроса задаваемого себе поющими, а затем следует ответ, в котором изображается внешность величаемого.
Ещё кто у нас на свадьбе маленек,
Да маленек?
Да Пётр у нас на свадьбе всех помене…
· В начале песен идёт риторическое восклицание, восхваляющее величаемого, а затем - основная часть, разъясняющая, почему же величаемый человек вызвал такое восхищение.
Тысяцкий хорошенек! -
На тысяцком рубашка мовчановская,
Как на тысяцком штаны бархатные…
· Песни-обращения : от начала и до конца обращение к величаемому:
Уж ты винная ягодинка,
Удалой добрый молодец!
У тебя же, у молодца,
У тебя лицо белое,
Примени к снегу белому!…
· Песни-диалоги - начинаются с просьбы к невесте рассказать о ком-либо из участников свадьбы…
Княгиня - душенька!
Скажи, пожалуй, нам,
Про свою гостейку!
У меня свет гостейка
(Такая-то)
Во любви позвана,
Во чести посажена!
· Повествовательная часть плюс монолог или диалог. Повествовательная часть имеет три разновидности:
s обычно изображается условный пейзаж и несколько
персонажей, один или два из которых обязательно
величаемые, а другие - выражают своё отношение к ним.
На луге, луге стояли три роты,
Три роты восины:
Посредь роты ходит -
Свет Андрей Николаевич!
На нём шуба соболья,
Она крыта парчою,
Что парчою голубою!
Как бояре-то спросят:
Господин наш полковник,
Тебя кто шубой дарил? -
Али тесть, али тёща,
Что дарил государь царь.
s в повествовательной части - пейзаж; о величаемом человеке
рассказывают или птицы или животные.
На дубочке два голубчика сидят,
Они воркуют, говорят:
Не было такого молодца
(Ивана Васильевича)
Ни в Казане, ни в городе!
Появился такой молодец у нас:
Он со тысячи на тысячу ступает.
s символическое описание величаемого при помощи параллелизма:
Что у светлого у месяца
Отрастали золотые рога,
Как у князя новобрачного
Отрастали косы русые
По могучим по плечикам!
Соезжались князья да бояры,
Его кудрям дивовалися:
Ещё что это за кудерьки,
Ещё что это за русые!
· Начинается с небольшой символической картины, переходящей затем в изображение величаемого.
Чёрная ягода смородинка
Прилегала по круту
Бережку! -
Прилегали кудри русые
Ко тому лицу белому,
Ко тому ль лицу румяному
Что (такого-то);
Русые кудри по плечам лежат,
Брови чёрные, как у соболя,
Очи ясны, как у сокола!
· Символическая часть плюс реальная. Различие разновидностей этой формы:
а) в основе построения лежит параллелизм.
б) прямое разъяснение символа.
а) Эта ягодка сладка,
Земляника хороша!
Почему она сладка,
Почему хороша? -
Потому она сладка,
Потому хороша -
На угорышке росла,
Против солнышка цвела -
На восточной стороне!
б) Во саду было, во садику,
Во зелёном виноградику,
Здесь катились два яблочка,
Два яблочка, два садовые,
Садовые, медовые;
Врозь по берегу катилися,
Словно сахар рассыпалися!
1. Среди величальных песен встречаются такие, которые совмещают в себе несколько композиционных форм.
Чарочка моя серебряная,
На золотом блюдечке поднесённая! -
Кому чару пить, кому выпивать?
Пить чару, выпивать чару Александру,
Александру Михайловичу,
Наталье, Наталье Семеновне! -
На здоровье, на здоровье, на здоровьице им.
2. на композиции некоторых песен ощущается влияние композиции, больше характеризующей другие жанры фольклора, особенно лирическую песню.
3. Особенность композиции во многом объясняется и характером их исполнения. Величальные песни пелись за вознаграждение, поэтому выработалась специальная форма - дополнение к величальным песням.
Песни - дополнения исполнялись за величальной песней:
Как у дружечки бородка! -
За то его цари любят,
Господа-то почитают,
На большо место сажают!
Слышишь ли, дружка?
Тебе песню поём,
Тебе честь воздоём,
Воеводой называем! -
Воевода ты наш, воевода,
Крепок ты наш содержитель!
Иногда величальные песни начинались с них или песенки - дополнения разбивались на части:
Спасибо, дружинушко,
Спасибо, хоробренький,
Что хорошо игриц даришь!
Дружинушко хорошенький,
Дружинушко пригоженький!
Где-то ты хорошился!
Чи в меду, чи в патоке,
Чи в наливном яблоке?
Подари, дружинушка,
Подари, хоробренький,
Не рублём, полтиною -
Золотою гривною!
Художественные средства величальных песен, как и композиция, достаточно сложны и разнообразны. Величальные песни исполнялись хором.
1) в центре внимания находился человек, его характеристика;
2) все образы величальных песен можно разделить на две группы: на собственно свадебные; между ними есть определённая взаимосвязь - намечаются соотношения образов девушки и невесты, холостого парня и князя жениха и т.д. Особенно стоят образы вдовы и вдовца.
3) Все образы (кроме вдовы и вдовца) создаются по одной схеме: изображаются внешность, одежда, богатство и т.д.
4) Но не смотря на общую схему, персонажи между собой различаются: они своеобразны, и это зависит от их возрастной и семейной определённости.
5) Основным принципом создания образов - принцип идеализации, находящийся в прямой зависимости от главной функции величальных песен как жанра - функции величания того или иного участника свадьбы.
6) Обрядовая функция и поэтическое содержание величальных песен объясняют их оригинальные композиционные формы и жанровую специфику использования художественных общефольклорных средств.
Корильные песни .
Семья невесты боялась потерять расположение мифических сил, которые покровительствовали семье и берегли её до этого времени. Чтобы не лишится этого расположения, надо было представить вхождение невесты в чужую семью как проявление насилия со стороны жениха.
Идёт старик с волоку,
Несёт пестерь с воробу
На Васькину голову:
Чирей с овин
Да короста с блин,
Ниточек с моточек
Да чирей на носочик,
Чашка вкруг -
Да чирей в пуп!
Акцент в ней не на изображение человека, а на тех бедах которые призываются на его голову.
Корильные песни исполнялись только в доме невесты
Выйди-ка, свекровья горбатая,
Встреть-ка невесту богатую!
Выдь-ка, свекровь сопливая,
Встреть-ка невесту счастливую!
В отличие от величальных песен, корильные создают комическо-сатирический портрет величаемого, смеются над человеческими пороками. Предметом изображения является человек - его внешность, одежда, отношение к нему окружающих - принцип гротеска. Гротеск не знает только низкого и только высокого. Он мешает противоположности, сознательно создавая остроту противоречий и играя одной лишь своеобразностью…
Сам шестом
Голова пестом,
Уши ножницами,
Руки грабельками,
Ноги вилочками,
Глаза дырочками!
(про жениха)
В корильных песнях возникает целая галерея портретов нищих, воров, обжор, пьяниц, дураков:
Дружка-вор, дружка-вор,
Дружка - воровьи глаза!
По своим моральным качествам персонажи корильных песен противопоставлены персонажам величальных.
Бестолковый сватушко!
По невесту ехали,
В огород заехали,
Пива бочку пролили,
Всю капусту полили,
Верее молилися:
Верея, вереюшка!
Укажи дороженьку
По невесту ехати!
Характеристика персонажей.
1) возрастная характеристика и семейное положение персонажа никак не сказываются на его изображении;
2) образы обнаруживают очень большое сходство, а потому очень слабо различаются между собой. Вполне определённо можно говорить о мужском и женском персонажах. Например: песни дружке и тысяцкому отличаются только адресатом.
Тысяцкий - неумоя,
Сватушка - кукомоя!
Сунься в лоханку - умойся,
На тебе рогожку - утрися,
На тебе лопатку - молися!
Не гнися, дружка, не гнися,
Вот тебе лавочка - садися,
Вот тебе помои - умойся,
Вот тебе помело - утрися,
Вот тебе заслонка - молися!
3) корильные песни выработали довольно устойчивый тип песни, в котором адресатом является не один человек, а коллектив.
(членам свадебного поезда)
Уж что вы, бояре, не белы
Чёрны, как вороны, широки
Сходите в кузнецы, скуйте
Бежите во темны леса,
Нарубите осинник, нажгите
Сварите щёлоку - умойте
Купите бороны - расчешите
4) окружающий персонажей мир изображался фантастическим, ярким, существующим как бы вне реального пространства и времени. Корильная песня активно использует, например, приметы не городского, а крестьянского быта, причём нередко заглядывают в её тёмные уголки. В них употребляются такие детали, чтобы оттенить наиболее непривлекательные качества адресата корильных песен и выразить к нему отрицательное отношение.
Описательность - главная композиционная особенность, так как "ругая" человека, создавали, прежде всего, его портрет.
У тебя - у богатины
На горбу грибы выросли,
На затылке - обабочки,
На загривке - синявочки!
Ты - горохово пугало:
Шалаболы болтаются,
Тебя кони пугаются!
Сравнительно редко используется композиционная форма "повествовательная часть + монолог".
Идёт дружка на порог,
А косым глазом
В печь заглядывает:
Густа ль капуста,
Да велик ли горшок каши.
Ой, иди, дружка, пройди,
А мы тебя давно ждали,
Лисицами двор слали,
Сенцы - коврами,
Избу - девицами!
Вот тебе лавочка - садися,
Когда не нажрался:
Вот тебе корочка - подавися!
Встречаются и песни - диалоги:
У нашего подженишника
Расчёсаны кудри:
А знать, его черти скубли!
А за что его драли,
А за что его лупили?
Что нам мёду не купили!
Способы описания персонажей.
1.способ прямого описания
Как на дружке кафтан -
Чёрт по месяцу таскал!
Как на дружке сапоги -
Они с искорками!
Они с искорками-
Пальцы выскакали!
2. изображение участника свадьбы при помощи описания его поступков.
Как Иван-то господин
Да всё по миру ходил,
Да всё по миру ходил,
Суму новую носил;
Как у нас-то ночевал,
Он на печке спал;
Он на печке спал,
Он на полку взглянул;
Он на полку взглянул,
Блинов стопу стянул.
3. изображение персонажа через описание тех событий, в которых он или участвует, или может принять участие; события эти случаются или могут случиться обязательно не по его вине.
Уж ты, тысячко, не садись к окну
Ох, сегодня у нас перелёт совы:
Полетит сова из окна в окно,
Сядет она прямо на голову,
Спустится сова потом на бороду!
4. сами поющие накликают на голову того человека, которому поётся песня, разные беды, невзгоды.
Не (у)мытка дружко,
Не (у)мытко! -
Помойте их киселём,
Оботрите его помелом,
Положите его под полом,
Покройте его корытом,
Ой, тем корытом немытым!
В любой корильной песне используется или один, или два, или три, а то и все четыре способа описания. В зависимости от этого они могут быть и двухчастными, и трёхчастными, и четырёхчастными.
Корильные песни пародировали употреблявшийся в величальных песнях композиционный приём "вопрос - ответ", наполнив его другим содержанием, текст которых строился при помощи ряда вопросов, соединяющихся попарно - "по смыслу".
В огороде у нас не лук ли?
У нас тысяцкий не глуп ли?
В огороде у нас не мак ли?
У нас тысяцкий не дурак ли?
Антитеза - принцип оформления корильных песен.
Как у нашей-то свашеньки хорошая шаль
А у вашей-то свашеньки - мережа на голове;
Как у нашей-то свашеньки пальто хорошее,
А у вашей-то свашеньки - рыболовная гуня!
Отрицание
Друженька не хорошенький ,
Друженька не пригоженький !
Как на дружке-то кафтан
Чёрт по месяцу таскал!
Художественные средства : оксюморон и эвфемизм.
Оксюморон показывает несуществующие в действительности предметы - способствует созданию более яркой, запоминающейся картины.
…Да и наша сваха богата :
У нашей-то свахи три рубахи:
Да перва-то рубаха дубовая ,
Да друга-то рубаха смоляная ,
Да третья-то рубаха крапивная …
Эвфемизмы также способствуют более яркому, но не прямому изображению участника свадьбы и отношения к нему: скрытая ирония, юмор становится основой подтекста.
Александр, не гляди под стол! -
У нас нет мослов…
А ботинки поросячьи:
Шубка рявкает,
Шапка бряхнет
А ботинки заскагочут!
Лирические песни
Свадебные лирические песни обрядовы по своему назначению, в выражении или вполне определённого обрядового чувства, настроения. Песни, воспроизведя обряды, могли создавать необходимый обрядово - эмоциональный колорит свадьбы.
Свадебные лирические песни были обращены к совершаемым обрядам, но исполнители стремились выразить в песнях, прежде всего своё отношение к ним.
По эмоциональному содержанию свадебные лирические песни подразделяются на две противоположные группы (отрицательные, положительные).
Свадебные события могут быть расположены в определённом порядке: они дают представления о взаимоотношениях молодых до свадьбы, во время свадьбы и после неё в определённой последовательности и оценка - указывает на её цикличность .
1) цикл - главное действующее лицо - невеста .
Смысл песен заключается в том, чтобы как можно ярче, глубже и эмоциональнее представить трагическую судьбу девушки - невесты.
Берегись, белая рыбица,
Хотят тебя рыболовнички поймать,
Во шёлковые тенеты посадить,
На двенадцать штук тебя разрубить,
На двенадцать блюд тебя разложить.
События развиваются последовательно, со всё возрастающей драматической напряжённостью. Самая последняя песня, которая венчает эту группу, рассказывает о просьбе девушке.
Выкупи меня, матушка, из неволи!
Что будет дать, дитятко?
Сто рублей…
Негде взять, дитятко!
2) цикл. Также есть начало и конец. Но героев два - жених и невеста. Молодец спрашивает дорогу в её терем:
Ох, ты глупый, добрый молодец!
Уж, какая в терем дороженька?
Дороженька в чисто поле -
Широко, прераздольное!
Здесь девушка радостно встречает весть о замужестве. Конец в этой группе не является неожиданным - когда уже муж спрашивает невесту, кто ей мил больше всех из роду:
Мил мне, милёшенек Иванушка в дому!
Это-то, Машенька, правда, твоя,
Это-то, Машенька, истинная!
Объектом изображения в лирических свадебных песнях являлся обряд, но главным, ради чего создавались эти песни, было обрядовое чувство - выражения эмоционального отношения к свадьбе как к факту действительности.
Тема свадьбы проходит через все свадебные песни. Среди свадебных лирических песен выделяются:
а) лирические любовные (отношения до свадьбы)
б) лирические семейные (после свадьбы).
Через быструю речку лежит дубовая дощечка,
Что никто по этой дощечке, здесь никто не хаживал,
Что никто не хаживал, никого не важивал!
Перешел детинушка, перевёл девчоночку…
Перешёл Данила-сын,
Перевёл Настасьюшку,
Перевёмши, целовал,
Целовамши миловал…
Перевод через реку и платок-подарок - символы брака.
Свадебная лирическая песня рассказывает о каком-нибудь одном событии из ряда событий, которые должны произойти или уже произошли с женихом и невестой.
1) изображение событий - строго объектизировано (повествование в третьем лице единственного или множественного числа).
2) Не нарушалась временная последовательность их исполнения в обряде - зависит от логики развития обряда и чувства.
Формы композиционного строения.
1) повествовательная часть + монолог или диалог.
Не бывать бы ветрам, да повеяли,
Не бывать бы боярам, да понаехали,
Травушку-муравушку притолочили,
Гусей-лебедей разогнали,
Красных девушек поразослали,
Красную Анну-душу в полон взяли,
Красную Михайловну в полон взяли,
Стала тужить, плакать Анна-душа,
Стала тужить, плакать Михайловна,
Князь стал унимать, разговаривать,
Да Иван-то стал унимать, разговаривати:
Не плачь, не тужи, свет Анна-душа,
Не плачь, не тужи, Михайловна,
Я тебя, Анна-душа, да не силой брал,
Я ж тебя, Михайловна, да не неволею.
Среди свадебных лирических песен нет песен построенных при помощи монолога - было бы трудно различать песни и причитания.
Матушка! Вьётся сокол над воротами,
Сударыня! Вьется, ясен над тесовыми!
Дитятко, Настасья-свет, ты взойди на двор,
Милое, Михайловна, на широкий двор!
Матушка! Вьётся сокол - на двор летит,
Сударыня! Вьётся ясен - на широкий двор!
Дитятко, Настасья-свет, войди в горницу,
Милое, Михайловна, во столовую!
Матушка! Вьётся сокол - в горницу летит,
Сударыня! Вьется ясен - во столовую!
3) символическая часть + реальная.
Два ряда образов:
а) условные (образные);
б) реальные.
Поэтому изображаются две поэтические картины: условная и
реальная.
Как летал, летал сокол,
Как летал, летал ясен -
Да по тёмным по лесам,
По высоким по горам;
Как искал, искал сокол
Соколиное гнездо,
Соколиночку себе
Златокрыльчатую,
Сизоперчатую,
Как просилась соколинка:
Отпусти меня, сокол,
Отпусти меня, ясен,
На свою волю летать, к своему тёплу гнезду,
К малым деточкам!
Как ездил, ездил Фёдор -
Он по всем городам,
Он по разным деревням,
Как искал, искал Петрович
Себе суженую,
Себе ряженую.
Как нашёл, нашёл Фёдор
В Онеге-городе
У Ивана во дому,
У Романовича в терему
Красну девицу душу
Лизавету хорошу;
Как просилась Лизавета:
Отпусти меня Фёдор,
Свет Петрович господин,
На свою волю гулять,
В гости к батюшке,
Ко сударыне-матушке!
Свадебный обряд, который был объектом изображения в песнях, представлял собой действие - со своим началом, кульминацией и финалом.
Необрядовая лирика не изображала действие. Но самым важным аргументом эволюции необрядовой лирики, по сравнению с обрядовой, является выработанный ею новый тип композиции, который описал С.Г.Лазутин, - "цепевидный". Песни с "цепевидной" композицией строятся на ассоциациях, полутонах. Свадебные лирические песни не знают такой композиции.
В лирических необрядовых песнях, например, большую роль играет изображение "авторского" (исполнительского) переживания и непосредственной оценки событий действующими лицами - персонажами песни. В лирической - и особенно протяжной - песне присутствует голос как бы "стороннего" наблюдателя, своеобразного судьи её персонажей, который и высказывает своё мнение о них.
В свадебной лирической песне нет и слов показывающих "авторское" (исполнительское) отношение к изображаемым событиям, которое в лирических необрядовых песнях выражается преимущественно в зачинах:
Ты не стой, древо, над рекой,
Не рони-ко листья на воду!
Ты не плачь, не плачь Марьюшка,
О родимой сторонушке!
В лирических необрядовых песнях большую роль играют также концовки. Их функция подобна функции зачина: они являются "авторскими" пояснениями к изображаемым в песне событиям, их оценкой - положительной или отрицательной. Свадебные же лирические песни не имеют концовок: песни всегда начинаются с непосредственного изображения какого-либо события, им же и кончаются.
Итак, лирические свадебные песни строятся при помощи пяти композиционных форм, с одной стороны, сближающих эти песни с необрядовой лирикой, с другой - отличающих их от неё. Сходство двух разновидностей лирики объясняется общностью функций, различие же - тем, что свадебные песни связаны с обрядами.
Можно выделить три вида экспозиции свадебных лирических песен:
1. символическая - всегда начинает свадебную песню с символической картины или образа
Долго, долго сокол не бывал,
Долго, долго ясен не бывал,
Видно, сокол на горы летал,
Видно, ясен, высоко летал! -
Долго, долго (имя рек) не бывал и т.д.
2. условно-поэтическая- активно использует метафору и другие виды иносказания, начиная песню изображением жизни человека.
На горе, горе, на высокой, на крутой
Город стоял, город каменный;
В этом городу сила войска стоит;
Силой силён, воеводой грозен
Свет Иван, Свет Семёнович;
Хочет город взять и т.д.
Как и в первой, так и во второй песне используется условная образность, иносказание, однако в первом случае оно сложное, требует затем объяснения, во втором же - простое, но всё-таки иносказание, так как обстановка действия и персонажи, участвующие в этом действии, так же условны, как и образ ясного сокола, который "летал на горы". Иносказание же, как представляется, в лирических свадебных песнях создаётся при помощи приёмов гиперболизации и идеализации.
3. Третий тип экспозиции во многом сближает свадебные песни с другими песенными жанрами необрядовой лирики.
Колотился, колотился сват у ворот,
Колотился, колотился сват у новых,
Просит он, просит он своё суженоё,
Просит он, просит он своё ряженное:
"Уж и подайте вы мне моё ряженое".
Свадебные обряды, начинающие повествование с символической части, могут иметь эту часть в разном объёме. Самой большой символической частью может быть такая, которая изображает целостную картину всего события, происходящего на свадьбе. Возможны и такие символические экспозиции песен, в которых свадебные события рисуются не полностью, а частично. Символические образы чаще всего начинают песню, но иногда они встречаются в середине текста; например - в начале:
Не долго веночку на стеночке висеть,
Не долго свет Аннушке во девушках сидеть…
и в середине:
Расти, расти, вербушка, век без меня,
Живи, живи, матушка, век без меня!
Параллелизм в сочетании с символическим изображением свадебных событий широко используется в свадебной лирической песне.
Летал голубь, урковал,
Ко терему припадал -
Што в тереме говорят…
Говорили красны девушки души
Про удалого добра молодца…
Рядом с параллелизмом в свадебных лирических песнях употребляется другой композиционный приём - приём ступенчатого сужения образа. Как и параллелизм, чаще всего он встречается в экспозиции песен. Например, в песне:
При путе, при дороженьке,
При широкой, проезжей -
Тут стоял нов, высок терем.
Что во том ли новом тереме
Все покои изукрашены
И диваны изуставлены…
Часто употребляющимся композиционным приёмом в свадебных лирических песнях являются обращения. Они могут быть символическими и несимволическими. Приведём примеры символических обращений:
1) Бел заюшка-горностаюшка,
Почто тебя долго времечко нету?
2) Ах, ты яблонь, ты яблонь,
Садовая моя!
Я садила тебя…
3) Ты камочка, ты камочка моя,
Ты, камка да мелкотравчатая!
Не давалась ты развёртываться
Ни атласам, ни бархатам…
Примерами несимволических обращений могут служить такие:
1) Вы яхонты, голубые, граненые!
Полежите малёхонько…
2) Уж вы дары мои, дары,
Тонки, белы, полотняны…
3) Ты труба ли моя, трубонька,
Ты труба ли моя золотая!
Воструби, трубонька, поранее…
Как параллелизм сопровождается символическим изображением действительности, так и обращения всегда сопровождаются тавтологией. Тавтология в обращениях служит тому, чтобы возможно точнее представить тот объект, к которому обращаются. В обращении могут повторяться одни и те же слова - здесь мы имеем дело со своеобразным повтором:
Ах ты, яблонька , моя яблонька
Уж ты яблонька раскудрявая…
Тавтология взаимодействует с палилогией. Значение палилогии в поэтической системе лирических свадебных песен не ограничивается только композиционной функцией: она часто используется в тех случаях, когда также нужно внести в изображение предмета какое-то новое качество, новый признак. Например:
Подломили зало новое,
Зало новое, со гостиною ,
Растопили чару золотую,
Золоту чару, со финиксами .
Такой же задаче в свадебных лирических песнях служит и другое художественное средство - синонимия , активно взаимодействующая с параллелизмом. Как правило, уточняются два понятия - или действие, или предмет, или то и другое одновременно. В зависимости от этого синонимизируются чаще всего три части речи: глагол, существительное и прилагательное. Невеста, например:
Сидит - не улыбнётся ,
С подружками - не рассмеётся !
Или поезжане говорят:
Мы были у княгини ,
Побывали у первобрачной …
Характерным художественным средством свадебных лирических песен является также эпитет. Например:
На край моря синего ,
Тут стояла верба золота ,
По корень вербы золоты
Обегали чёрны соболи,
Посредь вербы золоты
Облетали ясны соколы,
Как поверх вербы золоты …
Итак, свадебные лирические песни являются, с одной стороны, оригинальным жанром свадебного фольклора, отличаясь от величальных и корильных песен как своей доминирующей функцией, так и поэтическим содержанием, художественной формой, с другой - представляют собой своеобразный жанр народной лирики.
Список используемой литературы.
1. Н.И.Кравцов "Славянский фольклор" Московский госуниверситет, 1976 г.
2. "Русское народное поэтическое творчество" Под редакцией А.М.Новиковой Московский госуниверситет, 1976 г.
3. Ю.Г.Круглов "Русские свадебные песни" Москва, Высшая школа, 1978 г.